Бри не рассказала Коннеру, что поехала навестить своих родственников в Коннектикуте, потому что узнала об их тайном сообществе «Сёстры Гримм», которое на протяжении многих лет отслеживало появление порталов, ведущих в сказочный мир. Бри надеялась, что попозже ещё расскажет обо всём Коннеру, но время шло, Алекс не возвращалась, и ей было неловко поднимать эту тему.
– Корнелии уже столько лет, что её сложно чем-то удивить, – сказала Бри. – Но вообще, когда у тебя будет свободное время, я бы хотела тебе рассказать больше о моей поездке в…
Из коридора донеслись чьи-то шаги, и Бри замолкла на полуслове. Через минуту в дверном проёме исчезнувшей уборной появилась Тролбэлла. Юная королева троблинов тут же скрестила руки на груди и нахмурилась, увидев Бри и Коннера вместе.
– Как вижу, можно привести лошадь на водопой, но от чужого мужика её даже за хвост не оттащишь, – усмехнулась Тролбэлла.
Коннер закатил глаза.
– Чего тебе, Тролбэлла?
– Я пришла сообщить, что Бобовый росток, Лягушачья пассия и гусак вернулись, – сказала она.
– Кто? – спросила Бри.
– Она имеет в виду, что Джек, Шапочка и Лестер вернулись из сказочного мира, – ответил Коннер, поднимаясь с пола. – Может, они узнали что-то об Алекс! Тролбэлла, скажешь моей маме и Бобу? Они на третьем этаже, у них ночная смена.
– Я тебе не побегушка, Сливочный мальчик, – сказала Тролбэлла. – Больше никаких одолжений, пока мы не будем готовы связать себя узами брака.
– Ладно, – фыркнул Коннер. – Бри, ты можешь сказать маме и Бобу, что…
– Ну хорошо, я приведу моих Сливочных свёкра и свекровь, – сдалась Тролбэлла. – Но, пожалуйста, не надо больше так умолять… Мне невыносимо, что без меня ты стал таким ранимым.
Королева троблинов ушла за Шарлоттой и Бобом, а Коннер с Бри побежали в комнату отдыха. Все их друзья из страны Оз, Нетландии, Шервудского леса, Страны сказок и рассказов Коннера «Приключения мальчика с дирижаблем», «Смелейства» и «Королевы галактики» окружили Джека и Шапочку. Их возвращение не заметили только пиратки из «Праворуляндии», которые не отрывались от телевизора.
– Они до сих пор смотрят на эту сумасшедшую дамочку? – удивилась Шапочка. – Знаете ли, этот ваш Другой мир, может, и весь такой продвинутый, но определённо рождает у людей вредные привычки.
– Ну что? – спросил Коннер. – Нашли мою сестру?
Джек покачал головой.
– Нет. Мы везде её искали: в развалинах Дворца фей, в замке великана, в часовой башне Прекрасного дворца, но она как сквозь землю провалилась.
Новости были удручающие. Коннер отошёл в сторону, сел на стул и стал думать. Если Алекс нет в сказочном мире, где ещё её искать? Гадая, куда могла деться сестра, Коннер постепенно пришёл к тревожной мысли, что она может и вовсе не найтись.
– Мне жаль, что вы не нашли Алекс, но я рада, что вы вернулись, – сказала Златовласка, качая на руках сына. – Хорошо, что вас никто не заметил, хоть вы и летали на Лестере.
Джек обнял жену и поцеловал Героя в лобик, а Шапочка, подойдя к Златовласке со спины, заключила её в объятия, будто слова о возвращении относились только к ней.
– Златовласка, ты встала на ноги! А тебе вообще можно ходить? Ты же только после родов!
– Шапочка, я ребёнка родила, а не кита, – сказала Златовласка. – Как там в сказочном мире? Лучше не стало?
– Всё как было, – сообщил всем Джек. – Подданных всех королевств до сих пор держат в осушенном Лебедином озере, а некоторых заставляют ваять памятники нынешним императорам. Литературная армия стоит шеренгами на площади возле Северного дворца, но они только и делают, что маршируют целыми днями, – словно ждут чего-то.
– Судя по всему, они готовятся к битве, – заметила Златовласка. – Но не нас же они дожидаются, верно?
– Я думаю, они так запугивают горожан, чтобы те не подняли бунт, – предположил Джек. – Они до сих пор не знают, что королевские семьи спрятались в заброшенной шахте, так что вряд ли они догадываются о наших планах. С чего бы?
– А остальные в шахте? Они по-прежнему… каменные? – осторожно спросила Златовласка.
– Увы, да. И Совет фей тоже, – сказал Джек.
– Зрелище просто жуть! – Шапочка передёрнулась. – У всех лица так перекосило, что смотреть страшно. Надеюсь, если кто-нибудь захочет превратить меня в камень, ему хватит совести сказать мне перед этим что-нибудь приятное.
