- Первое: нет ничего страшного в том, чтобы подождать три года очереди в «Waldorf», если тебе нужно именно столько времени, чтобы все взвесить. Эмили собиралась сказать что-то, но Оливия остановила её, приложив пальчик к губам. Потом она положила руки Эмили на плечи и внимательно посмотрела в немигающие зеленые глаза. – И второе: ты не смогла привести в качестве причины свою любовь к Диллану, подруга.
Какой-то момент Эмили смотрела на неё, потом отвернулась и осторожно шагнула в «нерусалочье» платье, надевая его.
- Ты знаешь, что я люблю его.
Оливия подошла к ней сзади и застегнула молнию. Они смотрели друг на друга через зеркальное отражение.
- Я также знаю, что произошло между тобой и…
- Не надо, - быстро оборвала она, почувствовав слишком хорошо знакомую боль в груди.
Все еще стоя позади, Оливия наклонилась к ней и прошептала на ушко.
- Ему плохо, Эмили. Тревор сказал, что он никогда не видел его таким потерянным.
Сердце Эмили сжалось при мысли, что Гэвин так себя чувствует, но она не могла вот так влюбиться – не сейчас, не в него. Это было неправильно. Не важно, как сильно она теплила это внутри, это было неправильно.
- Я не хочу об этом говорить, Оливия, - прошептала она, спускаясь с подиума.
- И ты тоже несчастна, Эмили. Я вижу. С той ночи ты стала другой.
- Я не несчастна, - выдохнула она, пытаясь расстегнуть молнию. – Я была пьяна, и это был плохой выбор. Вся затея была плохим выбором.
- Тебе нужна помощь с этим? – мягко спросила Оливия.
Заметно нервничая, она выдохнула.
- Да, пожалуйста.
Оливия снова помогла расстегнуть молнию, голос был тихим.
- Иногда плохой выбор приводит нас к правильным людям, Эмили.
В то время, как ногти впились в ладони, эти слова вызвали дрожь во всем теле, от пальцев ног, до кончиков волос, Гэвин вызывал в ней прочную невероятной силы волну эмоций, что было сильнее и гораздо опаснее того, что Эмили когда-либо знала. Смятение, обида, боль и страх смерти её и его, усилили волну сумятицы в её голове.
Такое цунами творилось в голове в эти секунды, в этой комнате, но, прежде чем волна мучений успела поглотить её, другое ворвалось. Это особенное цунами было одето в брючный костюм от Валентино, шелковы шарф от Hermès подпрыгивал от каждого её шага, сделанного на шпильках.
- Донна, - сказала Джоан девушке-консультанту, - Я должна забрать это отсюда.
Женщина средних лет посмотрела на Эмили.
- Все в порядке, Донна, - улыбнулась Эмили, - спасибо вам за помощь.
- На здоровье, мисс Купер. Просто дайте знать, если вам что-то понадобится, – сказала она и вышла из комнаты.
- Оо, Эмили, ты ведь не рассматриваешь это трапециевидное платье? – со вздохом спросила Джоан. – Оно такое простое. Кроме того, для твоей миниатюрной фигурки больше подойдет платье от «Elie Saab», – сказал она, показывая платье, при виде которого, Эмили верила, она потеряет весь свой ленч.
Оливия мелодраматично засмеялась.
- Это шутка? Я не позволю ей умереть в этом – дать ей в одиночку опозориться по дороге к алтарю, с вашим сыном. Она выглядит, как чертов какаду.
Обернувшись, Джоан послала ей ядовитый взгляд.
- Ты никогда не могла попридержать язык, ведь так, Оливия?
Оливия улыбнулась, но в голосе не было и намека на веселье.
- Шокирует.
- Джоан, - сказала Эмили, потянувшись за платьем, Джоан оторвала свой взгляд от Оливии. – Мне нравится «Elie Saab», но не эта конкретная модель, – Эмили повесила массу перышек и подошла к платью «Monique Lhuillier», которое примеряла раньше. – Я думаю, что пойду в этом. Мне нравится узорчатый шов и глубокий круглый вырез. И длинные рукава отлично подходят для зимней свадьбы.
Джоан тяжело вздохнула.
- Это платье делает твои бедра в три раза шире.
Выпучив глаза, Эмили открывала и закрывала рот.
- Нихрена себе! – воскликнула Оливия, хмуря брови. – Эмили, первое, ты такая стройная, что можешь позволить своим бедрам выглядеть шире, – она послала Джоан убийственный взгляд и снова повернулась к Эмили. – Второе: я собираюсь повалить её, как будто она горячая, – она начала снимать сережки и закатывать рукава.
Джоан напряглась.
- Нет, - быстро прервала Эмили, подбегая к Оливии. – Просто сядь, Лив, - сказала она, взгляд умолял. Скрестив в раздражении на груди руки, она села в кресло и сердито посмотрела на Джоан.
