Он слега откинул голову назад, и Эмили хотела было заговорить, но он приложил свой палец к ее губам. – Я не ожидаю от тебя ответного признания. Я просто хочу дать тебе знать, что это не был просто секс для меня, - он запечатлел легкий поцелуй на ее подбородке. – Я хочу все это, Эмили. Я хочу проводить с тобой ночи, держась за руки, - он выдохнул слова в ее ухо, - Я хочу переписываться весь день, - Он поцеловал ее в висок, и погладил ее щеку, - Я хочу смех и поцелуи в лоб, - он мягко прошелся губами по ее лбу, - Я хочу ночные свидания, смотреть вместе кино, а по утрам готовить завтраки вдвоем. – Он зарылся пальцами в ее волосах, его зубы мягко покусывали ее верхнюю губу. – Я хочу ночные поездки на машине, наблюдать закаты вместе, ругаться, кричать друг на друга, а затем плакать. – Все еще целуя ее, он улыбнулся напротив ее рта. – И я знаю, я точно хочу примирительный секс, после того, как мы закончить ругаться, кричать и плакать. Я хочу все хорошее, плохое и то, что между ними. Все это – это то замечательное, что даст нам быть вместе.
Хотя ей было трудно сглотнуть после такого, ей не понадобилось много времени, чтобы ответить, потому что в ее сознании не было других вариантов ответа. Эмили знала точно до самых глубоких струн своей души – через каждую частичку ее существования – что она любит его, тоже. Его прикосновение, эмоции, что бурлили, спрятанные за его словами, и искренность, что светилась в его взгляде, прогнала весь страх из него – из них – насовсем.
Смотря в его красивое лицо, она обернула свои руки вокруг его шеи, слезы выступили на ее глазах. – Я тоже тебя люблю, Гэвин. – Чуть приподнявшись, она мягко поцеловала его, и она могла ощутить шок, что охватил его тело. Она поцеловала его глубже в надежде прогнать это ощущение. Это сработало, так как она почувствовала, как его тело стало постепенно расслабляться. – И я хочу все те же самые вещи… И я… мне нужно все это с тобой. Я хочу сделать тебя счастливым.
Опустив свой лоб к ее, он дотронулся до ее щеки, и провел подушечкой большого пальца по ее губам. – Не может такого быть, чтобы я был несчастлив с тобой. Это просто невозможно.
Гэвин скатился на бок, увлекая Эмили с собой. И так, они снова занялись любовью – неистово и сладко – всю ночь, вплоть до ранних утренних часов.
Лучи солнечного света проникли сквозь оконные жалюзи, вырывая Эмили из одного из самых лучших сновидений за последние месяцы. Долго и лениво потянувшись, Эмили прижала край смятого одеяла к груди, села и прислонилась к изголовью кровати, улыбка играла на губах. Взгляд сканировал дорого обставленную комнату Гэвина. Звук включенного душа в ванной донесся до неё, в то время, как она погрузилась в то, насколько невероятно обалденно ощущается собственное тело.
Обычно, её никогда не заботило то, как она выглядит по утрам, однако, этим утром все было иначе – совсем иначе. Понимая, что волосы, должно быть, смотрятся как крысиное гнездо, и на лице определенно смазался вчерашний макияж, она быстро спрыгнула с кровати, таща за собой одеяло, в попытке изучить в зеркале свое отражение. Когда босые ноги соприкоснулись с холодным мраморным полом, было что-то еще. Посмотрев вниз, она увидела широкую коробку с красным бантом на ней. Она подняла её и села обратно на кровать. Адресована ей – ну, не ей, а Молли.
- Ну что за болван, - засмеялась она.
Покачав головой, она начала открывать коробку, когда боковым зрением заметила какое-то движение. Подняв голову, она была вознаграждена взглядом Гэвина, который вышел из ванной – белое махровое полотенце обмотано вокруг талии. С трудом сглотнув, Эмили подтянула одеяло на груди и снова прислонилась к изголовью. Проведя рукой по влажным волосам, Гэвин улыбнулся ей с другого конца комнаты, мышцы на животе заиграли, когда он потянулся. Застенчиво улыбнувшись ему, Эмили посмотрела перед собой. Он был, мягко говоря, великолепен. Ничего не смогла с собой поделать, снова перевела на него взгляд; не смотреть было просто невозможно. Он был привлекателен, не только его красивое тело, но и лицо. Эта сильная широкая челюсть, которая подчеркивала высокие скулы, Небольшая щетина на подбородке только добавляла ему мужественности – и еще больше ускоряла её дыхание.
