Это неведомое что-то явно знает и Екатерина, — она действует в одной логике с полицейскими чинами. Это «что-то» таится за рамками писаного в полицейском деле, никак не проговорено в бумагах, но прекрасно известно всем участникам событий.
И все высшие руководители Российской империи, как только узнают обстоятельства дела, делают дружное тс-сс!! Они начинают не расследовать совершившееся преступление, а производят прямо противоположные действия, казалось бы, совершенно не подобающие их рангам: отчаянно прячут концы в воду. Они прилагают не меньше усилий, чтобы избежать всякой огласки, всякого упоминания о происшествии. В прессу — ни малейших сообщений; с солдатами, которые стояли на часах в Адмиралтействе, «проводилося разъяснение». Какого рода «разъяснение»? Им что, разъясняли, что «на самом деле» они не слышали ничего? Или неуместность каких-то криков в это время и этой ночью? Почему? Что такого знали эти люди?
Не хочу сгущать мрачные тучи подозрений, стократ намекать на то, о чем наверняка давно догадался внимательный читатель: слишком уж эта полицейская история напоминает грубый, но несравненно более реалистический вариант «Медного всадника». И невольная мысль: неужели?!
Кстати говоря, Медный всадник находится буквально метрах в трехстах от места происшествия; в смысле от места, где нашли труп Петрова. Идя от Гавани, друзья никак не могли миновать Сенатской площади и неизбежно должны были пройти мимо знаменитой скульптуры.
Попытка анализа
Конечно же, этой истории можно дать множество самых различных объяснений, в том числе совершенно материалистических: Петрова убили разбойники, которые действовали дубинами. Они же до полусмерти напугали бедного Сидоркина.
Сидоркин сам «навел» преступников на друга (тут можно развести целый детективно-приключенческий роман в духе «Графа Монте-Кристо» про месть чем-то обиженного Сидоркина).
Уголовные обещали Сидоркину, что только попугают Петрова, а сами стали его убивать. Сидоркин понял, что сейчас придет и его очередь, и убежал.
Полиция раскопала страшный план Сидоркина, именно потому его отправили в монастырь замаливать грех (хотя почему в этом случае не отдали под суд вместе с разбойниками — совершенно непонятно).
Разбойники сознательно «работали под «Медного всадника», прекрасно зная о легенде. Так, во время Гражданской войны, в 1918 году, некая шайка нападала на прохожих, одетая в саваны с крестами, прыгая на привязанных к подошвам пружинках. Вот и в 1792 году разбойникам удалось сделать свое грязное дело и ввести в заблуждение всю полицию Петербурга и царицу.
Полиция сильно преувеличила степень изломанности трупа Петрова — хотели воспользоваться легендой, чтобы выслужиться.
Соседняя версия — это полицейский врач придумал, будто у Петрова переломаны все кости, а не в меру, не по чину впечатлительные полицейские легко дали себя убедить и сами вписали в протокол — мол, весь изломан, нет целой кости.
Высшие чиновники Петербурга тоже знали о легенде и потому спустили на тормозах заурядную уголовную историю, чтобы не будоражить население, не будить страсти, — они знали, какое впечатление на народ окажет расследование этого темного дела.
Вот сколько объяснений можно придумать! Уверен, что читатель, если ему захочется, сможет поразвлечься не хуже, придумывая объяснения, в которых станут понятны все странные места этого давнего происшествия, и в то же время не нарушены правила логики. Если вам хочется этого, читатель, вперед! Ведь никто нигде не сказал, что это Медный всадник поскакал за друзьями и настиг несчастного Петрова.
Но мне не хочется ничего придумывать! Ни в мистическом, ни в реалистическом направлении. Я дал себе труд взять в руки ломкие изжелта-серые страницы, исписанные витиеватым, с трудом понятным почерком. Местами написанное становилось окончательно непонятно, и тогда к моим услугам были записи, сделанные на пишущей машинке одним моим знакомым. Отдаленный предок этого петербуржца трудился тогда в Зимнем дворце на ничтожной лакейской должности. Но грамотен был, и об удивительных событиях, коим стал свидетелем, повествовал. Потомки придворного лакея далеко отошли от служения престолу и отечеству, занялись науками, искусствами и даже угодили в масонские ложи.
