Сильвен был крепок, но на этот раз он старался напрасно: камень остался на прежнем месте. Юноша задумался. Если допустить, что под этим камнем есть проход, который откроет ему действующих лиц ночной сцены, то следовало признать, что недавно камень все-таки передвигали. Затем молодому человеку пришло в голову, что в этом камне и заключается весь секрет. Сильвен стал внимательно осматривать его гладкую поверхность и наконец заметил отверстие, засыпанное песком. Сильвен вернулся к Аврилетте.
— Ну что? — спросила она тревожно.
— Тcc! — юноша приложил палец к губам. — Обещай мне не уходить отсюда и караулить. Если кто-нибудь подойдет, позови меня.
— Что ты будешь делать?
— Пока не знаю, но надеюсь, что вскоре все откроется.
Сильвен огляделся. Заметив на дереве, стоявшем неподалеку, прямую и довольно толстую ветку, он вытащил из кармана нож, срезал ее и заострил с одной стороны.
— Ты меня поняла, Аврилетта? — спросил юноша. — Если даже я не скоро вернусь, не уходи отсюда.
— Обещаю, что не уйду, но поклянись и ты, что не станешь подвергать свою жизнь серьезной опасности.
Сильвен посмотрел на девушку: она была бледна, а ее глаза увлажнились.
— Позволь мне поцеловать тебя, — сказал он, протягивая к ней руки. — Это будет служить мне лучшей защитой.
Аврилетта подставила ему лоб, и он горячо прильнул к нему губами. Затем вместе с собакой юноша снова направился к таинственному камню. Его ожидания оправдались. Вставив заостренный конец ветви в выемку в центре камня, он сильно надавил, и люк открылся. Отодвинув камень в сторону, юноша склонился над образовавшимся отверстием. Оно было шириной почти в целый метр. Оттуда пахнуло теплым спертым воздухом, и молодой человек отпрянул. Внизу зияла черная дыра.
«Что это, колодец или ублиетта?»[6] — подумал он. Взяв камень, оказавшийся под рукой, Сильвен кинул его в лаз. Камень тотчас ударился о дно, и чуткое ухо юноши определило высоту падения. Она не превышала пяти или шести метров.
— Ну, Паком, я полагаю, что это нас с тобой не испугает.
Собака, недолго думая, подошла к отверстию и смело бросилась вниз.
— Паком! — крикнул молодой человек.
Пес ответил громким лаем. «Все хорошо!» — подумал молодой человек и тоже начал спускаться. Он уже почти достиг дна, как вдруг сверху до него донесся звук глухого удара и пронзительный крик. Произошло вот что: когда Сильвен скрылся в колодце, два человека выскочили из лесной чащи. Один из них был небольшого роста, сутуловатый, со смуглым лицом. Он кинулся на Аврилетту, которая, стоя на коленях, молилась за Сильвена и Давида. Она вскрикнула, но черный кусок материи, наброшенный ей на голову, заглушил крик. Чья-то сильная рука опрокинула бедняжку на землю, и тогда второй человек подбежал к открытому отверстию. Сильным ударом ноги он вернул камень на прежнее место и таким образом замаскировал вход в подземелье. Затем быстро засыпал вырытую собакой яму землей и ветками.
Его сообщник в это время поднял Аврилетту и уже собирался бежать.
— А что, — сказал его подельник, — папаша Куркодем, это хорошо, что жена прогнала нас. Мы пришли как раз вовремя!
Несчастный музыкант, запертый в жандармерии Клер-Фонтена, первую ночь провел в мрачной комнате с низкими потолками и железными решетками на окнах. Проклятое одиночество! В ушах Давида все еще раздавались злобные и полные ненависти крики толпы, которая следовала за ним до самой жандармерии. Он еще долго сидел неподвижно, с опущенной головой и не мог собраться с мыслями. Весь этот день казался ему кошмарным сном, от которого он уже не надеялся очнуться. Его слабый безвольный характер мешал ему бороться; более того, он поставил на себе крест. Однако едва ли он осознавал всю серьезность обвинения, возводимого на него.
Он убил Элен! Когда эта мысль приходила ему в голову, он начинал дрожать всем телом и в страхе озирался вокруг, всячески стараясь припомнить подробности ужасной трагедии. Но при всем желании ему ничего не удавалось вспомнить. Между тем Элен была убита, но кем? Он знал, что ни в чем не виновен, но не мог выйти на след настоящего убийцы. «Не было ли у нее врагов? — думал он. — Но нет, это невозможно!»
