Им принесли голубей, завернутых в виноградные листья. Вместе с прожаренными кусочками ореха, в соусе из белого вина мясо казалось особенно нежным. Дронго осторожно взял кусочек, попробовал. Очень вкусно.
— Мистер Хеккет, — сказал Дронго, поднимая бокал, — не скрою, что задуманная вами операция вызывает восхищение. Все продумано и осуществлено с присущим вам блеском. Не сомневаюсь, что люди, заказавшие вам подобное «мероприятие», были хорошо осведомлены о ваших талантах. Вы, по существу, взяли моего клиента в тиски, не оставляя надежды на какой-либо другой исход.
— Вы мне льстите, — усмехнулся Хеккет.
— И вы считаете, что у моего клиента нет никаких шансов избежать ваших «клещей»?
— Нет, — поднял бокал Хеккет. Он сделал три глотка, поставил бокал на столик и скромно добавил: — Даже с помощью такого профессионала, как вы, Дронго.
— Не сомневался, что вы обязательно меня узнаете, — ровным голосом заметил тот.
— Каждый из нас профессионал в своей области, — вкрадчиво сказал Хеккет, — вы мастер распутывать интриги, а я умею их мастерски плести. Согласитесь, что у меня должна была быть полная информация о таком всемирно известном аналитике, как вы.
— У меня тоже есть некоторая информация о вас.
— Прекрасно, — не без пафоса произнес Хеккет, — давно хотел с вами увидеться. Значит, в течение ближайших семи дней мы будем не только коллегами, но и напарниками в этом трудном деле. Не могу передать всей гаммы чувств, которые меня охватили.
Со стороны казалось, что беседуют двое старых приятелей. Они лучезарно улыбались друг другу и поочередно кивали, соглашаясь с мнением своего собеседника.
— Вы напрасно взялись за это дело, — продолжал улыбаясь Хеккет, — все продумано до мелочей и рассчитано. Вы приехали слишком поздно, мистер Дронго. Возможно, на первом этапе у вас еще были бы какие-нибудь шансы, но, когда осталось всего семь дней, пардон, уже шесть, у вас их нет. Вы только подорвете свою профессиональную репутацию. Мой стиль хорошо известен: продумывать операцию до мелочей и всегда, вы слышите меня, Дронго, всегда добиваться нужных результатов. Поэтому единственное, что я могу вам посоветовать, — это вернуться домой. Вы опоздали.
— Не думаю. За столько дней может многое произойти. Я все-таки намерен взяться за это дело. Мне будет даже интересно найти ошибки в вашей безупречно выстроенной схеме.
— Пожалуйста, — развел руками Хеккет. От него исходил сильный карамельный запах. Дронго усмехнулся:
— Я не думал, что вы так привержены моде. Вам нравится «Тьерри Мюглер»?
— Да. В последнее время это мой любимый парфюм. А вот вы, как известно, много лет употребляете только «Фаренгейт». Говорят, что вас можно найти даже по запаху.
— Спасибо. Что еще обо мне говорят?
— Вы консервативны, Дронго, а значит, привержены каким-то определенным ценностям. Вся Европа знает, что вы носите обувь только фирмы «Балли», предпочитаете костюмы от Валентине. У вас строгий вкус, мистер Дронго.
— Не могу вернуть вам комплимент. Ваш великолепный галстук от Кензо явно не вяжется с вашим костюмом. Чья это фирма?
— «Балансиага». Я покупаю костюмы в бутике на авеню Георга Пятого.
— Прекрасно знаю этот магазин. Там, по-моему, владелец магазина индус. Или пакистанец. Он находится напротив бутика «Живанши», с правой стороны, если заворачивать с улицы Монтеня.
— Вы хорошо знаете Париж, — улыбнулся Хеккет. — А мне говорили, что вы лучше всех в Европе умеете выбирать тонные галстуки для своих костюмов. По-моему, на вас Версаче. Я слышал, это был ваш любимый дизайнер. Покойный предпочитал вызывающе эффектный стиль, что мне в нем и нравилось. Но вы с вашим строгим вкусом носите такие галстуки?
— Уже не ношу. После того как его полюбили в Москве наши «новые», я решил отдавать предпочтение другим, более сдержанным мастерам. Сейчас я ношу номерные эксклюзивные галстуки от Живанши, они мне нравятся. Но их цветочная гамма скорее рассчитана на лето. На зиму я предпочитаю более строгие галстуки итальянских модельеров.
— Вы тонкий ценить прекрасного, — заметил Хеккет. — А какие рубашки вы обычно носите? Я люблю от Нины Риччи. Они всегда в моде.
