— Доктору Кинг позвоним сейчас, — решила Луиза. — Ванна подождет.
— Телефон наверху, — ответил он. — Я не смог положить трубку.
— Я обо всем позабочусь, — заверила его Луиза. — Не волнуйся.
Она последовала за ним по ступенькам. Коты куда-то попрятались. Он их не винил.
В спальне Луиза поставила телефонный аппарат на столик, распутала шнур, положила трубку на рычаг, потом оглядела кровать.
— Тут надо прибраться. Доктор подождет. Никто не сможет жить в такой вони.
— Трусы и простыни надо засунуть в пластиковый мешок для мусора и выкинуть, — предложил он. — Электроодеяло — штука дорогая. Может, расстелить его во дворе на столике для пикника и дать высохнуть? А потом положим его в другой мешок и отдадим в химчистку.
Она кивнула, скатала электроодеяло в рулон.
— Мешки на кухне?
— В чулане для щеток.
Через несколько минут Луиза вернулась с черными пластиковыми мешками, В один засунула загаженные простыни.
— Теперь это. — Она указала на трусы.
— Тут, между прочим, холодно, — запротестовал он.
— Они грязные, — напомнила она. — А помывшись, ты сможешь надеть теплый халат.
Он постарался засунуть большие пальцы под резинку. Не получилось.
— Как насчет доктора Кинг?
Она ухватилась за резинку и стянула трусы на лодыжки.
— Я передумала. Доктор подождет. Сначала займемся тобой.
В доме было две ванные. Обе на втором этаже. Но только одна с ванной и душем. Дэнни встал под душ. Внутренне сжался, когда Луиза повернула вентиль. Ничего не произошло.
— Нет напора, — прокомментировала Луиза. — Нет воды.
— Наверное, замерзли трубы, — предположил Дэнни.
— Внизу тоже?
Он уж хотел пожать плечами. Но вовремя остановился.
— Может, внизу все нормально.
— Я проверю. Ты подожди здесь. — Через минуту снизу послышался ее голос:
— Вода течет. Сейчас вернусь. И начала таскать кастрюли, полные горячей воды. Он вскрикнул, когда первые полгаллона, как ему показалось, кипятка вылились ему на спину.
— Ничего страшного, — одернула она его. — Ты просто замерз. Температуру воды я проверила. Нормальная.
Луиза вылила на него еще кастрюлю, потом взялась за губку. Тут уже и Дэнни признал, что вода хорошая. Руки по-прежнему висели, он смотрел на коричневую жижу, убегающую в сливное отверстие. Вновь на него лилась вода, вновь его терли. Наконец убегающая вода стала прозрачной.
— Готово, выходи из ванны. — Она накинула на него мягкое полотенце, очень осторожно, чтобы не сделать больно. А когда полотенце впитало влагу, заменила его синим махровым халатом. Набросила на плечи, завязала на талии поясом. — Теперь полежи. А я позвоню доктору.
Грязных простыней давно не было, но на матрасе остались мокрые пятна. Похоже, Луиза долго оттирала его. Она постелила на кровать полотенце, сверху — дешевый плед.
— Ложись. — До пояса накрыла Дэнни старым шерстяным одеялом. — Удобно?
— Пожалуй, — ответил он. — Насколько возможно. Он понимал, что об удобстве мечтать не приходится. Но кто знал, когда он пойдет на поправку? Так что, подумал он, лежи. Пока лежится. И лег, привалившись спиной к груде подушек, сложенной Луизой.
Но не успев привалиться, застонал.
— В чем дело? — спросила Луиза.
— Хочу пи-пи.
— Я помогу тебе встать.
— Не уверен, что у меня получится. Спина и плечи так болят, что я боюсь развалиться при малейшем движении.
— Гм-м-м. Горшка или утки у тебя, конечно же, нет?
— Нет.
— Терпи. — И она выскочила из спальни.
— А ты куда?
— На кухню, — донеслось с лестницы.
Дэнни сосредоточился на том, чтобы до предела зажать выход из мочевого пузыря. Но желание облегчиться усиливалось с каждой секундой.
Луиза вернулась с двухлитровой пластиковой бутылкой из-под "диет-колы" и большими ножницами.
У Дэнни округлились глаза.
— А ножницы зачем?
Она угрожающе клацнула лезвиями.
— На случай, что придется тебя обстричь, чтобы твой крантик залез в горлышко.
— Ха-ха. А может, отрезать горлышко?
— Думаешь, оно слишком узкое?
— Даже в моем нынешнем состоянии, — ответил он. Одним ударом она пробила дыру у основания горлышка, потом аккуратно вырезала его.
— Этого хватит?
— Если только я не чихну. Края-то острые.
Он расставил ноги пошире, и Луиза примостила бутылку между его бедер и ловко вставила его поникший пенис в дырку. Ему подумалось, что она не была такой бесстрастной, когда в последний раз касалась его игрунчика. Но сегодня и он не чувствовал никакого возбуждения.
