Стихотворения. Рассказы. Гора - страница 21

---

Перейти на стр. ОК

---

Жадное любопытство сегодня владеет мной.

Нигде ничего ничтожного не видят глаза мои,

Кажется мне бесценною каждая пядь земли.

Сердцу любые малости дороги и нужны,

Душе — бесполезной самой — нет все равно цены!

Мне нужно все, что имел я, и все, чего не имел,

И что отвергал когда-то, что видеть я не умел.

Переправа

Через реку людей перевозит паром.

Кто — из дома, а кто возвращается в дом.

Две знакомых деревни по двум берегам.

От зари до зари все в движении там.

Сколько в мире крушений, столкновений и бед,

Сколько помнит история с незапамятных лет,

Сколько золота, крови, сколько попранных прав,

Сколько новых корон порассыпалось в прах!

Бесконечные смены стремлений сулят

То амриту сладчайшую, то убийственный яд.

Ну а здесь — их названья известны навряд —

Только две деревушки друг на друга глядят.

Ходит изо дня в день через реку паром.

Кто — из дома, а кто возвращается в дом.

Метафора

Когда одолеть преграды у реки не хватает сил,

Затягивает пеленою стоячую воду ил.

Когда предрассудков ветхих повсюду встает стена,

Застывшей и равнодушной делается страна.

Тропа, по которой ходят, остается торной тропой,

Не пропадет она, сорной не зарастет травой.

Кодексы мантр[20] закрыли, преградили стране пути.

Теченье остановилось. Некуда ей идти.

Чужая одежда

Ты кто, скажи? И почему чужой одежде рад?

Тебе не стыдно ли терпеть весь этот маскарад?

Добро хозяйское тебе не давит разве плеч?

Как оскорблением таким ты можешь пренебречь?

«Эй, нищий! Береги меня, — твердит тебе пиджак, —

Я шкуры собственной твоей дороже как-никак!»

Когда достоинства в душе у человека нет,

Его легко изобличит одежды черный цвет.

А шляпа жалкая твоя не исказит твой вид?

Народной гордости она в тебе не оскорбит,

Твердя: «Ничтожность головы твоей, что я топчу,

Великодушием своим свести на нет хочу»?

Ты в унижение одет с хозяйского плеча.

Перед одеждою такой и рубище — парча!

Засуха

Рассказывают, что когда-то, ради женской любви,

Спустились боги на землю, оставив дела свои.

Миновало то время. Сегодня, в бойшакха[21] лютый зной,

В дни рек пересохших и поля, опаленного засухой злой,

Молит крестьянка жалобно, с неба глаз не сводя,

Исступленно молит, отчаянно: «Пошли хоть каплю дождя!»

С надеждою и волнением, напрасной веры полна,

В дали тоскливым взглядом всматривается она.

Но дождь не приходит. Ветра безжалостная рука

Разгоняет нетерпеливо последние облака.

Языком своим солнце вылизывает последний след синевы.

В Калиюга[22], в наш век железный, постарели боги, увы!

Былые очарованья уже не волнуют их.

Доходят женские просьбы теперь до мужчин одних.

Я плыву по реке…

Управляет лодкой моей легчайший из ветерков.

Впереди горизонт белеет пеной утренних облаков.

Река от влажных муссонов полноводна и широка.

Словно сытый ребенок, безмятежная спит река.

По берегам безмолвие зеленых рисовых нив,

Мир, подобно беременной женщине, медлителен и ленив.

Почему так спокойно сегодня на земле и воде?

Лодок нет, берега пустынны, почему ни души нигде?

Одинокая в этом мире, пряча печальный взгляд,

Смерть — знакомая старая — облачилась в прекрасный наряд:

В волосах ее спрятались белоснежные облака,

На высоком челе сияет бледный отсвет издалека.

Что-то грустное напевает, еле слышное в тишине,

Обольщает меня, смущает беспокойное сердце мне.

Из книги «Крупицы»

(«КОНИКА»)

1899

(перевод А. Ибрагимова)

* * *

Верхушка говорила с похвальбою:

«Моя обитель — небо голубое.

А ты, о корень, житель подземелья».

Но корень возмутился: «Пустомеля!

Как ты смешна мне со своею спесью:

Не я ль тебя вздымаю к поднебесью?»

* * *

Напомнила мошне тугой сума многострадальная:

«Не забывай, что мы с тобой родня, хотя и дальняя!»

«Будь ты полна, как я, сума, — мошна ей в тот же миг, —

Ты позабыла бы сама всех нищих горемык».

* * *

Керосиновая лампа гордо заявила плошке:

«Называть себя сестрою не позволю мелкой сошке».

Но едва луна успела в темном небе воцариться,

Низко поклонилась лампа: «Милости прошу, сестрица».

* * *

В расщелине стены, среди ночной прохлады,

Расцвел цветок. Ничьи не радовал он взгляды.

Его, безродного, убожеством корят,

А солнце говорит: «Как поживаешь, брат?»

* * *

«О, подлая земля!» — бранился червь в досаде,

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---