Стихотворения неизвестных годов - страница 3

---

Перейти на стр. ОК

---

C'est bien assez  — adieu, ma plume!

Jusqu'au plaisir de nous revoir.

ЭПИГРАММА.

   "Скажи, что нового". — Ни слова.

   "Не знаешь ли, где, как и кто?"

— О братец, отвяжись — я знаю только тo,

   Что ты дурак… но это уж не ново.

* * *

"Больны вы, дядюшка? Нет мочи,

Как беспокоюсь я! три ночи,

Поверьте, глаз я не смыкал".

"Да, слышал, слышал: в банк играл".

НАДПИСЬ К БЕСЕДКЕ.

С благоговейною душой

Приближься, путник молодой,

Любви к пустынному приюту.

Здесь ею счастлив был я раз

В восторге пламенном погас.

И время самое для нас

Остановилось на минуту.

* * *

Вот Виля — он любовью дышет,

   Он песни пишет зло,

Как Геркулес, сатиры пишет,

   Влюблен, как Буало.

НА ГР. А. К. РАЗУМОВСКОГО.

   Ах! боже мой, какую

   Я слышал весть смешную:

Разумник получил ведь ленту голубую.

   — Бог с ним! я недруг никому:

Дай бог и царствие небесное ему.

НА БАБОЛОВСКИЙ ДВОРЕЦ.

Прекрасная! пускай восторгом насладится

В объятиях твоих российский полубог.

   Что с участью твоей сравнится?

Весь мир у ног его — здесь у твоих он ног.

* * *

Пожарский, Минин, Гермоген,

или Спасенная Россия.

Слог дурен, темен, напыщен —

И тяжки словеса пустые.

ЭПИГРАММА НА СМЕРТЬ СТИХОТВОРЦА.

Покойник Клит в раю не будет:

Творил он тяжкие грехи. —

Пусть бог дела его забудет,

Как свет забыл его стихи!

ПОРТРЕТ.

Вот карапузик наш, монах,

   Поэт, писец и воин.

Всегда, за всё, во всех местах,

   Крапивы он достоин:

С Мартыном поп он записной,

   С Фроловым математик;

Вступает Энгельгардт-герой —

   И вмиг он дипломатик.

СРАВНЕНИЕ.

   Не хочешь ли узнать, моя драгая,

Какая разница меж Буало и мной?

   У Депрео была лишь запятая,

   А у меня две точки с запятой.

НА ПУЧКОВУ.

         Пучкова, право, не смешна:

         Пером содействует она

Благотворительным газет недельных видам,

Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.

ТВОЙ И МОЙ.

Бог весть за что философы, пииты

На твой и мой давным-давно сердиты.

Не спорю я с ученою толпой,

Но, милый друг, и верить им не смею.

Что, ежели б ты не была моею?

Что, ежели б я не был, Ниса, твой?

* * *

Тошней идиллии и холодней, чем ода,

От злости мизантроп, от глупости поэт —

Как страшно над тобой забавилась природа,

      Когда готовила на свет.

Боишься ты людей, как черного недуга,

О жалкий образец уродливой мечты!

Утешься, злой глупец! иметь не будешь ты

      Ввек ни любовницы, ни друга.

ОТРЫВКИ

1814

***

Мы недавно от печали,

Пущин, Пушкин, я, барон,

По бокалу осушали

И Фому прогнали вон.

1816

НОЭЛЬ НА ЛЕЙБ-ГУСАРСКИЙ ПОЛК.[1]

В конюшнях Левашова

Рождается Христос.

Звезда сияет снова,

Всё с шумом понеслось.

. . . . . . . . . .

Иосиф отпер ворота:

". .. потише, господа,

Ведь вы здесь не в харчевне".

Христос спросил косого:

". . . . . . "

. . . . . . ..

"Из Голубцовых я!"

. вскричал Спаситель удивленный:

". .. его обнять готов.

Он мне сказал: "я из глупцов",

Вот малый откровенный".

. . . . . . .

. . . . . . .

Изрек хлыстом махая

Полковник филантроп.

. . . . . . .

Я славной Пукаловой друг

. . .. - хоть тысячи услуг.

. . . . . . . . .

Вдруг сабля застучала,

Сияет аксельбант,

Лихого генерала

Вбегает адъютант.

". . . . — мой генерал доволен,

Что, здесь. . . Христос живет?

. . . . . сам он не придет,

От дев немного болен".

DUBIA. ДВУМ АЛЕКСАНДРАМ ПАВЛОВИЧАМ.

Романов и Зернов лихой,

   Вы сходны меж собою:

Зернов! хромаешь ты ногой,

   Романов головою.

Но что, найду ль довольно сил

   Сравненье кончить шпицом?

Тот в кухне нос переломил,

   А тот под Австерлицом.

ГАРАЛЬ И ГАЛЬВИНА.

Взошла луна над дремлющим заливом,

В глухой туман окрестности легли;

Полночный ветр качает корабли

И в парусе шумит нетерпеливом.

Взойдет заря — далек их будет строй.

Остри свой меч, воитель молодой!

Где ты, Гараль? Печальная Гальвина

Ждет милого в пещерной темноте.

Спеши, Гараль, к унылой красоте!

Заря блеснет, — и гордая дружина

Умчится вдаль, грозящая войной.

Где ты, где ты, воитель молодой?

Гальвина с ним. О, сколько слез печали,

И сколько слез восторгов и любви!

Но край небес бледнеет, и в дали

Редеет тень. Уж латы зазвучали;

Близка заря; несется шум глухой…

Что медлишь ты, воитель молодой?

Призывному Гальвина клику внемлет,

Тоски, надежд и робости полна,

Едва дыша, разлуки ждет она:

Но юноша на персях девы дремлет.

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---