И настоящее падет, как черный сон,
А на обломках горделиво встанет
Грядущее в сиянии знамен.
В ранних сборниках Туманяна особый цикл составили пейзажные стихи. Часть из них носила несколько отвлеченный характер. В них автор стремился воссоздать образ родной страны общими поэтическими формулами. Так, например, в одном из стихотворений, где Туманян рисует идиллическую картину покоя и довольства, он пользуется обычными средствами романтической поэзии. Здесь мы находим и «далекие горы в тумане», и «роскошные поля и леса», и «с нежным шепотом протекающую тихую речку», и ее богатые плодородные берега, где «вольно и спокойно живут звери», а «птички поют в небесах». Однако и это стихотворение заканчивается размышлением о том, зачем же в этом прекрасном мире, где есть все для счастья, люди живут неспокойно, враждуют друг с другом, убивают друг друга.
Постоянное непосредственное общение с народом не могло не открыть глаза молодому писателю на несправедливость и жестокость политического строя царской России. Наблюдая безотрадную картину старой деревни, он невольно вспоминал о том, как неверно изображена жизнь крестьянства в произведениях некоторых армянских поэтов, и не без основания говорил: «Удивительный мы народ! Армянского поэта больше волнуют и огорчают темные тучи, сгустившиеся над белоснежной вершиной Арарата, нежели тучи, омрачающие чело нашего крестьянина…»
Сам Туманян изображал прежде всего «тучи, омрачающие чело» армянского земледельца. В стихотворении «Пахарь» поэт рассказал о горькой доле деревенского труженика, которого самый тяжелый, изнурительный труд не мог вывести из безысходной бедности.
В конце 1880-х и в особенности в начале 1890-х годов все более и более ухудшалось экономическое положение армянского крестьянства.
Наблюдения этих лет, размышления Туманяна о «крестьянской доле» нашли выражение в незавершенной поэме «Стенания», сохранившиеся отрывки которой относятся к 1890 году. Она написана в форме задушевной беседы между юным гостем и стариком, который начинает свой рассказ жалобами на участь земледельца.
Автор показывает классовое расслоение армянской деревни. С одной стороны, тавады-помещики, владеющие лучшей и большей частью земли, которые сами не пашут, не сеют, но которые являются хозяевами жизни и держат в кабале «весь Крестьянский народ», с другой — обездоленные и нищие сельские труженики.
В поэме не только правдиво изображен царивший в деревне социально-экономический гнет, но и показан стихийный протест армянского крестьянства. В сочувственных тонах автор рисует образ бунтаря, пастуха Чати, не пожелавшего покориться воле «богатеев». Он с высоко поднятой головой гордо стоял на сельской площади:
«Вот суд, вот тавад, вот, смотрите, и я.
Пусть выйдет! А ну-ка? Посмотрим, что станет!»
Чати, разумеется, через суд и законы не мог добиться наказания тавада, но смелость пастуха пробуждала в крестьянстве дух непокорности. Автор говорит о тех, кто не смирился с насилием и произволом, кто не покорился злой воле кулаков и «царскому закону». Покинув свой дом, с оружием в руках скрылись они в далеких горах. Стали они «качахами» — народными мстителями. Симпатия старика рассказчика, в словах которого звучит гнев и ярость, на стороне бунтарей; так много горечи накопилось в сердце, что и он, восьмидесятилетний старик, готов взяться за оружие:
Эх, друг! Не расспрашивай. Больше нет мочи.
Не то мне придется разбойником стать…
«Стенания» Павло Тычина в своей статье «Ованес Туманян» справедливо сравнивает с гневными песнями Шевченко и Некрасова. В них не «проста стоны, а энергичные протесты».
Суеверие, рабское подчинение адатам, жестокость, многие темные стороны жизни патриархальной армянской деревни нашли яркое отражение в ранних произведениях Туманяна.
В поэме «Маро», созданной восемнадцатилетним автором, уже достаточно четко выступали характерные особенности его творческого облика. Туманян многое воспринял от армянских сказителей. Темой поэмы послужила трагическая судьба девятилетней деревенской девочки, которую выдают замуж. Такие ранние браки в то время не были редкостью. Автор с сердечной болью вспоминает историю Маро, отчетливо понимая, что она стала жертвой отсталости, диких обычаев старой деревни. В печальных строках поэмы скрыто осуждение всего строя жизни. Так сильна была власть предрассудков, что окружавшие Маро, в сущности неплохие, но невежественные и суеверные люди отвергли несчастную девочку. Ни один человек не протянул ей руку помощи, никто не попытался предотвратить трагическую развязку.
