Стихотворения и поэмы - страница 39
Шрифт
Интервал
Шерстяной же плед мальца
Носит глупая овца, —
Дремли, дремли, дремли, дремли,
Внемли, внемли, внемли, внемли
Слушай песнь мою!
Вижу! Вон ты, предо мною,
Окруженный тишиною!
Я все вижу! Ты, малыш,
На коленях мамы спишь…
Не малыш! О нет же, нет:
Божьей милостью Поэт!
Лира, лира мальчугана
Светом осиянна!
Над кроваткою висит
И горит, горит, горит
Лира негасимо.
Ну, малыш, очнись, проснись.
Посмотри скорее ввысь:
Пышет жар оттуда —
Чудо, чудо!
Он взглянул, взглянул, взглянул,
Он дерзнул, лишь он дерзнул!
Тянется к огню ручонка —
Разом съежился огонь,—
Лира же в руке ребенка
Оживает наконец —
Ты воистину певец!
Баловень богов,
Западных ветров,
Ты воистину певец!
Славься, человек,
Ныне и вовек,
Баловень богов,
Западных ветров,
Славься, человек!
14—31 октября 1818
* * *
Здравствуй, радость, здравствуй, грусть,
Дудка Пана, ряска Леты,
Нынче пусть, и завтра пусть,
Я люблю и то, и это:
Хмурый взгляд в погожий день,
Смех под ливнем разливанным;
Все мне любо: свет и тень,
Драма вместе с балаганом!
Яркий луг над тленьем скрытным,
Смех над чудом беззащитным,
Вздох над площадным шутом,
Гроб — и колокольный гром,
Отрок с черепом в руке,
Бриг разбитый на песке,
Волчьи ягоды с малиной,
В красных розах шип змеиный,
Клеопатра в царском платье
С черным аспидом в объятье,
Хороводы на полянах
Бледных муз и муз румяных,
Сумасшедший и здоровый,
Резвый Мом и Крон суровый,
Смех, и вздох, и смех опять,
О, как сладко горевать!
Так входите, лиц не пряча,
Музы пения и плача,
Одарите вдохновеньем,
Чтоб и мне забыться пеньем,
Утолить по доброй воле
Жажду радости и боли.
Так сплетайтесь общей кроной,
Темный тис и мирт зеленый,
Кровом будьте надо мной,
А могильный холм — скамьей.
<Октябрь> 1818
ПЕСНЯ
I
Дух всесильный — ты царишь!
Дух всесильный — ты скорбишь!
Дух всесильный — ты пылаешь!
Дух всесильный — ты страдаешь!
О дух! Я почил
В тени твоих крыл,
Поник головою всклокоченной.
О дух! Как звездой,
Я грежу одной
Твоею туманною вотчиной.
II
Дух всесильный, звонкий смех!
Дух всесильный, пьяный грех!
Дух всесильный, ты танцуешь!
Благородный, ты ликуешь!
О дух! Через край
Веселье! Давай
Локтями подталкивать Мома!
О дух! Не робеть,
Вакхически рдеть
Сумеем на пиршестве Кома!
<Октябрь> 1818
* * *
Где же он и с кем — поэт?
Музы, дайте мне ответ!
— Мы везде его найдем:
Он с людьми, во всем им равен;
С нищим он и с королем,
С тем, кто низок, с тем, кто славен;
Обезьяна ли, Платон —
Их обоих он приемлет;
Видит все и знает он —
И орлу, и галке внемлет;
Ночью рык зловещий льва
Или тигра вой ужасный —
Все звучит ему так ясно,
Как знакомые слова
Языка родного…
Октябрь 1818
СОВРЕМЕННАЯ ЛЮБОВЬ
Любовь! Игрушка лени золотой!
Кумир, такой божественно-прекрасный.
Что юность, в упоенье расточая
Ей сотни тысяч ласковых имен,
Сама себя божественною мнит
И, праздная, безумствует все лето,
Гребенку барышни признав тиарой,
Стрелой Амура — биллиардный кий.
Тогда живет Антоний в Брунсвик-сквере,
И Клеопатра — в номере седьмом.
Но если страсть воспламеняла мир,
Бросала в прах цариц и полководцев,
Глупцы! — так вашу мелкую страстишку
Сравню я только с сорною травой.
Восстановите тот тяжелый жемчуг,
Что растворен царицею Египта,
И хоть на вас касторовые шляпы —
Я вам скажу: вы можете любить!
1818
ГИПЕРИОН
Фрагмент
КНИГА ПЕРВАЯ
В угрюмой тьме затерянной долины,
Вдали от влажной свежести зари,
И полдня жгучего, и одинокой
Звезды вечерней, — в мрачной тишине
Сидел Сатурн, как тишина, безмолвный,
Недвижный, как недвижная скала.
Над ним леса, чернея, громоздились
Подобно тучам. Воздух так застыл,
Что в нем дыханья б даже не хватило
Пушинку унести; и мертвый лист,
Упав, не шевелился; и беззвучно
Поток струился под налегшей тенью
Низвергнутого божества; Наяда,
Таившаяся в темных тростниках,
К губам холодный палец прижимала.
Вдоль полосы песчаной протянулись
Глубокие, неровные следы
К стопам Сатурна. На холодном дерне
Покоилась тяжелая рука
Титана — равнодушная, немая,
Безвластная. Не открывая глаз,
Он словно к матери своей Земле
Клонился, ожидая утешенья.
Казалось, чтобы пробудить его,
Нет силы соразмерной. Но пришла
Та, что коснулась родственной рукою
Его широких плеч, склонясь пред ним
В почтительности скорбной и глубокой.
Она была богиней на заре
Рожденья мира; даже Амазонка
Похожие книги
