точнее – кончилась, а было же вчерась
такой уют, что и конца не видно.
Я человек простой. Любитель перемен
есть антипод мой. Как блистательный Шопен,
живу в плену томительных прелюдий.
Темно, ночь близится, кругом одна тоска,
как раньше жить могли, в те – прежние века?
Не объяснить словами горе, люди.
2016
Моя молодость как птица
улетит за сине море,
будет долго она сниться
то ль на радость, то ль на горе.
Ни о чем я не жалею,
не кляну, не злюсь, не плачу.
Хоть не стал еще мудрее, -
всё надеясь на удачу.
А она запропастилась,
не стучится в мои двери.
Окажи такую милость:
хоть скажи – во что мне верить?
2016
Я такой же, как все, но совсем непохожий
на других, что встречаю на длинном пути.
Может, кровь там течет голубая под кожей
или ключик от детства держу я в горсти?
Я иду не спеша, озираясь тревожно
в каждом встречном предчувствуя горечь обид.
Жить, любить, умирать – это всё безнадежно.
Так сказал еще древний мудрец – Гераклит.
Время мерно идет в этом мире подлунном,
есть гармония в скрипе всемирных осей.
Но планировать жизнь – надо быть полоумным,
лучше следовать просто тихонько за ней.
2016
Я знаю, с наступленьем темноты...
Я знаю, с наступленьем темноты
легко писать и дышится свободней.
Всё затихает в доме. С высоты
спустилась ночь, темно как в преисподней.
Не видно звезд, луны и фонарей.
Мой дом стоит в деревне на отшибе.
Вокруг полно болот и пустырей,
течет река в немыслимом изгибе.
И зарево от города вдали,
где гам стихает только поздно ночью.
Хочу туда, но шхуна на мели
и паруса изодраны все в клочья.
Осталось, смачно плюнув в этот быт,
уйти топтать далекие дороги.
А может надо просто меньше ныть,
смотреть на всё задумчиво и строго...
В полях нездешних щедрый урожай,
там не наносят люди сердцу раны.
Зовется скромно это место: "рай".
Но чувствую - туда еще мне рано.
Так будем жить, бороться день за днем,
и соблюдать с излишком чувство меры.
Прекрасна жизнь в величии своем,
хоть дни порой бывают тускло-серы.
2016
Горит звезда над горизонтом дальним,
совсем одна на утренней заре.
Мне говорят: не надо быть печальным,
как тихий звон вдали, в монастыре.
Но грусть моя светла, как луч рассвета.
Она прильнула к сердцу моему.
Благодарю судьбу за состоянье это, -
писать стихи наперекор всему.
2016
Вчера пришла подруга давних дней
и поругав немного, для порядка,
сказала, что для нас всего важней
любой пустяк записывать в тетрадку.
И вот опять всю ночь в дыму сижу.
Свеча горит простая, восковая.
А я слова настойчиво твержу,
их путая и тут же забывая.
Любой предлог, что в голову придет,
достоин, чтобы быть увековечен.
И всем стихам наступит их черед,
пока еще в ночи мерцают свечи.
2016
Задумался и вспомнил вдруг о Блоке,
певце угасших и минувших лиц.
Прошли с тех пор года, века и сроки.
Чернила стерлись с выцветших страниц.
В какую даль неслись его мечтанья,
пред чем склонялся этот ясный ум?
Он смог познать бездонность всю страданья
в тюрьме своих бессонных чувств и дум.
Он знал и верил – что-то здесь случится,
страну постигнет дикий ураган.
Недаром же над северной столицей
край неба был тревожен и багрян.
Но даже он в дыму и круговерти
не осознал чудовищный циклон.
Ведь никогда подобной пляски смерти
не видел мир. Как долго длится он.
2016
Хотел бы иметь у себя за спиной,
а также вокруг тишины совершенство.
Увы, телевизор кричит за стеной,
мешая познать все оттенки блаженства.
Я мог бы и ждать, и смириться со всем,
хоть с грохотом долгим глухой канонады.
Но мне нужно в суть всевозможных проблем
проникнуть и рифмы натыкать где надо.
Напротив глядит на меня Пастернак,
портретом себя на стене обозначив.
И в этом я вижу намек или знак,
что всё в моей жизни должно быть иначе.
Ах, если бы, если... Нет, лучше молчи.
Величьем твоим я давно уж раздавлен.
Ты лучше бы дал мне от счастья ключи,
а я уже дальше акценты расставлю.
Что можешь ты сделать – забытый поэт?
Сейчас ты всего лишь деталь интерьера.
И что выражает старинный портрет,
обычный предмет, как торшер иль портьера.
Но он, словно старый, испытанный друг.
слегка подмигнул... Или мне показалось?
И тут телевизор замолк как-то вдруг.
Как в сущности нужно для счастия мало!
