Из слова железного он образован,
Серебряной рифмы насечкой скреплён,
В груди, как в горниле, проплавлен, прокован
И в кладезе дум, как булат, закалён,
И мерный, и звучный из сердца он вынут
И с громом в мир божий, как молния, кинут.
Трепещет и блещет, гремит и звенит,
И тешит ребёнка гремушкой созвучий,
И юноши душу надеждой кипучей
И жаром мятежных страстей пламенит,
И, лавой струясь по сердечным изгибам,
Грудь ставит горою и волосы дыбом.
То крепкою мыслью, как грудью, вперёд
Он к гордому мужу навстречу идёт
И смелою думой на думы ответит,
То грустно звуча о протекшем: «увы!» —
И к старцу влетев, на мгновенье осветит
Предсмертные грёзы седой головы.
О тайнах ли сердца волшебно звучит он?
Проникнут любовью и негой пропитан, —
К воспетой красе он отважно летит
Полётом незримого мощного духа
И крадется змеем к святилищу слуха,
Где локон её, извиваясь, дрожит;
Он тут, он ей в грудь залегает глубоко,
И нежные перси тайком шевелит,
А бедный поэт, отчуждённый, далёко,
В толпе незаметный, печальный стоит.
И вот – на уста светлоокой царицы
Стих пламенный принят с бездушной страницы;
Он ею пропитан, и вновь, и опять,
И сердце в ней ходит с утроенным стуком,
И снова живым, гармоническим звукам
Дозволено эти уста целовать.
Потом эти звуки, с участьем, с любовью,
Прелестная шепчет, склонясь к изголовью…
Уснула… уста не сомкнулись… на них
Под тайной завесой, в роскошном затишьи,
Перерванный сном на крутом полустишьи,
Уснул в упоеньи восторженный стих;
А труженник песен? – Он чужд усыпленья;
Не в силах глубокой тоски превозмочь,
Он демоном страсти терзаем всю ночь,
Измученный, бледный, в слезах вдохновенья.
Стих, вырванный с кровью из жизни певца!
Ты весело рыщешь на поприще света.
Блаженное чадо страдальца – поэта!
Творенье! За что ты счастливей творца?
Страшись! Пожираемой ревностью к деве,
Поэт взнегодует и в творческом гневе
Тебя разразит беспощадной рукой,
Тебя он осудит на казнь и на муки,
Он гром твой рассыплет на мелкие звуки,
И звуки развеет в пустыне глухой.
Нет, детище сердца! не бойся угрозы:
Руки на тебя не поднимет певец;
Пускай на тебя только сыплются розы —
Он бодро износит терновый венец,
Пред роком не склонит главы злополучной —
Ты только будь счастлив, о стих громозвучной!
Готов он погибнуть – ты только живи,
