Река! Твой путь – к далекой стороне,
Туда, где за старинными стенами
Любимая живет – и обо мне
Ей тихо шепчет память временами.
О, если бы широкий твой поток
Стал зеркалом души моей, в котором
Несметный сонм печалей и тревог
Любимая читала грустным взором!
Но нет, к чему напрасные мечты?
Река, своим течением бурливым
Не мой ли нрав отображаешь ты?
Ты родственна моим страстям, порывам.
Я знаю: время чуть смирило их,
Но не навек – и за коротким спадом
Последует разлив страстей моих
И твой разлив – их не сдержать преградам.
Тогда опять, на отмели пустой
Нагромоздив обломки, по равнине
Ты к морю устремишься, я же – к той,
Кого любить не смею я отныне.
В вечерний час, прохладой ветерка
Дыша, она гуляет по приречью;
Ты плещешься у ног ее, река,
Чаруя слух своей негромкой речью.
Глаза ее любуются тобой!
Как я любуюсь, горестно безмолвный…
Невольно я роняю вздох скупой –
И тут же вдаль его уносят волны.
Стремительный их бег неудержим,
И нескончаема их вереница.
Моей любимой взгляд скользнет по ним,
Но вспять им никогда не возвратиться.
Не возвратиться им, твоим волнам.
Вернется ль та, кого зову я с грустью?
Близ этих вод – блуждать обоим нам:
Здесь, у истоков, – мне; ей – возле устья.
Наш разобщитель – не простор земной,
Не твой поток, глубокий, многоводный;
Сам Рок ее разъединил со мной.
Мы, словно наши родины, несходны.
Дочь пламенного юга полюбил
Сын севера, рожденный за горами.
В его крови – горячий южный пыл,
Не выстуженный зимними ветрами.
Горячий южный пыл – в моей крови.
И вот, не исцелясь от прежней боли,
Я снова раб, послушный раб любви,
И снова стражду – у тебя в неволе.
Нет места мне на жизненных пирах,
Пускай, пока не стар, смежу я веки.
Из праха вышел – возвращусь во прах,
И сердце обретет покой навеки.
