Стихи. (В переводах разных авторов) - страница 18

И, сбившись со счета, застыл, оглушен

Гулкими взмахами крыл,

Когда друг за другом они взвились,

Кругами взмывая ввысь.

И память о танце блистающих птиц

Сжимает мне сердце тоской:

Все так измеилось, все стало иным

С тех пор, как, шагая легко,

Впервые я вышел к воде и застыл

Под звон колокольных крыл.

Все так же без устали в стылых волнах

Нежатся, плещут они

И пара за парою тянутся ввысь;

Сердца их, как встарь, юны,

Победы и страсть, как в былые дни,

Все так же нисходят к ним.

Но ныне иною они облеклись,

Таинственной красотой.

В каких камышах они гнезда совьют,

Где обретут покой,

Чей взор усладят, когда новый рассвет

Мне скажет, что их уже нет?

Кулэ (Coole) – парк Кулэ, имение Августы Грегори в графстве Голуэй. Леди Августа Грегори (1852-1932) – подруга и покровительница Йейтса; вместе с ним основала Ирландский литературный театр и Театр Аббатства в Дублине (в 1904 г.); автор пьес, переводчик ирландских саг.

The Wild Swans at Coole

The trees are in their autumn beauty,

The woodland paths are dry,

Under the October twilight the water

Mirrors a still sky;

Upon the brimming water among the stones

Are nine-and-fifty swans.

The nineteenth autumn has come upon me

Since I first made my count;

I saw, before I had well finished,

All suddenly mount

And scatter wheeling in great broken rings

Upon their clamorous wings.

I have looked upon those brilliant creatures,

And now my heart is sore.

All's changed since I, hearing at twilight,

The first time on this shore,

The bell-beat of their wings above my head,

Trod with a lighter tread.

Unwearied still, lover by lover,

They paddle in the cold

Companionable streams or climb the air;

Their hearts have not grown old;

Passion or conquest, wander where they will,

Attend upon them still.

But now they drift on the still water,

Mysterious, beautiful;

Among what rushes will they build,

By what lake's edge or pool

Delight men's eyes when I awake some day

To find they have flown away?

Другие – ведь ты не была верна

Той клятве заветной – стали подругами мне.

Но гляжу ли смерти в лицо,

Восхожу ль на высоты сна,

Нахожу ль забытье в вине -

Вдруг встречаю твое лицо.

Others because you did not keep

That deep-sworn vow have been friends of mine;

Yet always when I look death in the face,

When I clamber to the heights of sleep,

Or when I grow excited with wine,

Suddenly I meet your face.

В губы входит вино,

В очи любовь вникает:

Большего знать не дано

Нам до смертного края.

Подношу я к губам вино

И гляжу на тебя, вздыхая.

Wine comes in at the mouth

And love comes in at the eye;

That's all we shall know for truth

Before we grow old and die.

I lift the glass to my mouth,

I look at you, and I sigh.

Умолкни, сердце, трепет укроти,

Припомни древней мудрости закон:

Кто дрогнет пред волною, и огнем,

И ветром звезд, метущим небосклон,

Того сметет волною, и огнем,

И ветром звездным: нет ему пути

В сей величавый одинокий сонм.

Be you still, be you still, trembling heart;

Remember the wisdom out of the old days:

Him who trembles before the flame and the flood,

And the winds that blow through the starry ways,

Let the starry winds and the flame and the flood

Cover over and hide, for he has no part

With the lonely, majestical multitude.

Когда стоял он средь толпы в селенье Дромахар,

Душа его влеклась к шелкам девического платья,

И прежде чем земля взяла его в свои объятья,

Успел познать он вздох любви и страстной ласки жар.

Но как-то раз на берегу он встретил рыбака -

И серебристая форель в его руках пропела

О сокровенных островах неведомых пределов

В тумане утра золотом, в вечерних облаках,

Где на мерцающем песке, под вечный шум морской,

Под древней кровлею ветвей, навек переплетенных,

Ни Смерть, ни Время, ни Печаль не разлучат влюбленных;

И он услышал эту песнь – и потерял покой.

Когда скитался он в песках округи Лиссадел,