Всякий по-своему хочет пожить: не указ нам соседи! Любим мы русский простор; и любим домашнюю волю!
Там, на Кузнецком мосту, блеск и шум, и гремят экипажи;
А за тихой Москвою-рекой заперты все ворота! Там, на боярской Тверской, не пробил час привычный обеда;
А на Пресне, откушав давно, отдохнули порядком, И кипит самовар, и сбираются на вечер гости!
Много у нас есть чудес и редкостей царских палата; Веселы балы зимой и роскошны богатых обеды; Живы у нас, по летам, и по рощам, и в парке гулянья; Но не узнаешь семьи, не сроднясь, не вошедши в ту семью:
Так не узнаешь Москвы, не привыкнувши к жизни московской!
Что же вините вы нас, что лицом мы на вас не похожи? Есть на московских на всех, говорят, отпечаток особый!
То ли нам ставить в укор, что у нас есть свой нрав и обычай?
Вы на монете глядите сперва: сохраняет ли штемпель; Мы - настоящий ли вес, да посмотрим, какая и проба!
1845
ЯЗЫК ПОЭЗИИ
Странная мысль мне пришла! Первобытный язык человека Не был ли мерный язык, обретенный поэтами снова? Как он естествен и жив! Он не то, что ленивая проза! Все в нем слова - как лады; речь - как полная звуков октава! В прозе - оратая труд, а в поэзии - сила атлета!
Страшно становится мне, как подумаю: сколько несчастных,
Тонкого слуха и ясных очей лишены, неспособны Веянья жизни принять, животворных сил духа изведать! Грубая речь для потребности дня лишь - их слух отверзает; Грубый житейский лишь быт - устремляет их жадные очи!
Низко упал тот народ, где поэтам высоким не внемлют! Ниже еще, где они не являются более миру! Там, где в народе немом замолчало высокое слово, Там невозможны высокий полет, ни великая жертва! В зареве нашей Москвы пел во стане певец вдохновенный!
1845
МОНОМАХИ
Мой предок - муж небезызвестный, Единоборец Мономах Завет сынам оставил честный: Жить правдой, помня божий страх.
Его потомок в службу немцев Хоть и бежал от злой Литвы, Не ужился у иноземцев И отдался в покров Москвы.
С тех пор мы немцев невзлюбили, С тех пор взлюбили мы Москву, Святую Русь и правду чтили, Стояли царства за главу!
* * *
Мой пращур в бунт второй стрелецкий, Когда Петр маленький ушел, Свой полк с отвагой молодецкой Под стены Троицы привел. Зато землей и деревнями Нас Петр великий подарил, Но между новыми князьями Титул наш старый позабыл! Но дух отважный Мономаха С княжою шапкой не пропал: За правду мы стоим без страха, И каждый предка оправдал. Мой дед - сызранский городничий, Прямой Катон в глуши своей Был чужд и славы, и отличий, Но правдой был - гроза судей! Отец мой - он в руках со шпагой, Собрав отважнейших в рядах, Зажженный мост прошел с отвагой Противу шведов на штыках! Мой дядя - верный страж закона, Прямой министр, прямой поэт Высок и прям стоял у трона, Шел смело в царский кабинет! А я, безвестный стихотворец, Не князь, а просто дворянин, В Сенате был единоборец За правду шел на всех один!
1849
