Стихи из книги «На чреслах вазы» - страница 2

Шрифт
Интервал

стр.

Еще в дремоте лес, безлюдны все поля.
Рука задумчиво на флейте из эбена
Одно созвучие выводит неизменно,
Такое чистое, что кажется: в зенит
С губ камыша оно серебряных летит.
По склонам гор ползет туман клоками, зыбкий,
И утро влажное все расплылось в улыбке.
И незаметно так пастух пьянеет вдруг,
Он чувствует: земля дрожит под ним, вокруг,
Цветущее весны он пьет дыханье смело,
Пьет жадно молоко священное Кибелы…
Текучих вод, лесов зеленый трепет, новь —
Дрожь мира звонкая в его проникла кровь.
в траву зарыв, к ней приникая телом,
Округу б всю прижать к своей груди хотел он!
Повсюду жизнь кипит, и тысячи снуют
Здесь насекомых тех, что к вечеру умрут.
И дышит ветер, лист растет, взлетает птица,
Все небо, как хрусталь, и пастуху вдруг мнится:
Что с шепотом воды бежит его душа,
Как отражение березы, чуть дрожа.

Ксантис

Под ветром утренним дрожит трава густая,
Со склонов по холмам сползает дымка тая.
И нити паутин сверкают на весу,
со стволом связав в нехоженом лесу.
Здесь над водой, где рябь бежит лениво,
Сандалии свои и платье сбросив живо,
Березу гибкую обняв одной рукой,
Склонилась у воды — любуется собой.
Поток ее волос весь на бок стёк в движенье.
С улыбкою она глядит на отраженье:
И линия руки ей нравится, и стан,
И гладкость бедер, грудь, где не найти изъян…
Благопристойность тут в ней все ж заговорила —
Невинность юную ладошкой вмиг прикрыла.
Но крик от леса вдруг послышался и зов,
И вся дрожит, как лань от лая псов —
Так четко отражен в воде весь ужас мира —
Рога влюбленного давно в нее сатира.

Горлица Амимоны

Взяв в руки горлицу свою, так
Спешит ее прижать к себе, так умиленно,
Так радуясь: во всем послушна птица ей,
Воркует весело меж молодых грудей.
Однако клюв свиреп, когда клюет проворно
На край девичьих губ положенные зерна.
Все ж, в белоснежный пух щекой склонясь, она
Играет с птицею, все более .
Ласкает перьями свое лицо, мечтая,
Проводит по плечу, в улыбке расцветая,
Краснея каждый раз при мысли, что нежней
Еще его плечо, когда он рядом с ней.

Мназил

Среди прибрежных скал пасется козье стадо,
Такое тощее, что дикой мяте радо.
Морской простор вокруг расплавлен, как металл.
Пошатываясь, вдруг козел блудливый встал
И на козу залез — у той все кости видно,
Но тешит похоть он средь бела дня бесстыдно.
А юноша , прекрасный, как цветок,
Надевший на себя из ирисов венок,
Невинней девушки, как в ссылке ,
Глазами лани он все видит, пораженный,
И вниз рука скользит в истоме обнаженной.

Дом утром

Смеется утром дом у моря, веселится,
На крыше играет черепица,
Трепещет кисея туманная за ним,
И солнце жемчугом искрит сквозь легкий дым.
И видно с грозных скал: пространство все до низа
С младенцем Лидия выходит на порог,
Где, ластясь, виноград увить всю стену смог,
Серьезная, она глядит с улыбкой нежной,
Подставив ветру пук своих волос небрежный.
С небесной лестницы сбегает юный день,
В короне из цветов, растапливая тень.
И море к встрече с ним становится лучистым,
Весь закрыв сияньем серебристым…
Но дети вырвались, уже на пляж бегут:
Все раковины там их, полуголых, ждут.
Напрасно Лидия ворчит на них: дробится
Хрустальный детский смех и счастьем брызжут лица…
Смеется утром дом у моря, веселится.

Мудрость

Старик , смысл всех тайн постигший сам,
Всю мудрость, за сто лет подобным став богам,
Он с -пастухом сидит на мхе и слышит,
Беседуя, как ночь теплом и лаской дышит,
И на пустой залив глядит, где над водой
Созвездия, толпясь, восходят чередой…
, добр, кудряв, при ярком свете лунном
Темнеет прядь на лбу — и мраморном, и юном;
Бежит он шумных игр, нескромных слишком слов,
И старцу он милей всех прочих пастухов.
Лишь для него он дал по бороде волнистой,
Как маслу, знаньям течь, почуяв чистый.
Он о плодах, цветах, о ядах речь ведет,
О том, как встроен в год времен круговорот.
В любой материи одной души частица
Ему видна, как свет, в котором жизнь родится.
Так воды темные, встречаясь с новым днем,
Неспешно ширятся, сливаясь вдруг с огнем.
жадно слушает, он весь горит, пылает:
Познать он должен все, и меньше не желает,

стр.

Похожие книги