НОЧНОЙ РУЧЕЙ Вот он! Слушайте и пейте. Вот он! Чей-то и ничей. Как серебряная флейта, Лег в песчанике ручей.
Он течет
и балагурит. А на нем,
ясна, чиста, Золотой клавиатурой Отразилась высота.
Я застыл благоговейно, Очарован высотой, Надо мною
муравейник, Муравейник золотой!
Вот где чаянья сбылися: Ничего у пыльных ног, Только рюмки кипарисов Узкой скатертью дорог.
И еще, Под шалью яркой, Да еще, В тиши и тьме, Чернобровая татарка, Синеглазая Этьме.
Счастлив я И беззаботен! Но и счастье И покой Я, ей-богу, заработал Этой раненой рукой.
Да, Я прожил не играя, Всё я знал: И плоть и кровь. Спой же песню, дорогая, Про счастливую любовь!
Хлынет синяя улыбка, Захлестнет веселый рот, И серебряная рыбка Между губ ее мелькнет.
Мне бы надо осторожней, Я запутался, ей-ей, В этом черном бездорожье Удивительных бровей.
Эти чертовские веки... Этот чертов синий цвет! Но в каком, скажите, веке Был рассудочным поэт? Ноябрь 1926 Иосиф Уткин. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Москва-Ленинград: Советский писатель, 1966.
СЛОВО ЕСЕНИНУ
...У людей, которым не по душе
кипенье и цветенье отчизны, которые
сами себя признают негодными для
того, чтобы жить и работать, нельзя
отнимать права умереть...
М. Горький
Красивым, синеглазым Не просто умирать. . . . . . . . . . . . Он пел, любил проказы, Стихи, село и мать...
Нам всем дана отчизна И право жить и петь, И кроме права жизни И право умереть.
Но отданные силой Нагану и петле,Храним мы верность милой, Оставленной земле.
Я видел, как в атаках Глотали под конец Бесстрашные вояки Трагический свинец.
Они ли не рубили Бездарную судьбу? Они ли не любили И землю, И борьбу?
Когда бросают женщин, Лукавых, но родных, То любят их не меньше И уходя от них.
Есть ужас бездорожья, И в нем - конец коню! И я тебя, Сережа, Ни капли не виню.
Бунтующий и шалый, Ты выкипел до дна. Кому нужны бокалы, Бокалы без вина?..
Кипит, цветет отчизна, Но ты не можешь петь! А кроме права жизни, Есть право умереть.
Примечания: См. Есенин Эпиграф - строки из статьи М. Горького "О пользе грамотности", написанные в защиту стих. Уткина. Гоьркий возражал критику Д.Ханину, опубликовавшему статью ("На литературном посту", 1928, No.1) о мелкобуржуазных уклонах в творчестве Уткина, особенно заметно будто бы сказавшихся на "Слове Есенину". 1926 Иосиф Уткин. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Москва-Ленинград: Советский писатель, 1966.
КУРГАН Ты не мучь напрасно взора, Не придет он, Так же
вот, Как на зимние озера Летний лебедь не придет.
Не придет к тебе он больше, Нежной молодостью пьян,У границ шляхетской Польши Поднял грудь седой курган...
Ничего ему не снится, И ничем он не томим: Сыплют хвойные ресницы Сосны желтые над ним.
Но, идя Вторым походом, Обещаю, слышишь, мать, Самым нежным, Красным всходом Холм заброшенный убрать!
А пока... Не мучай взора, Не придет он... Так же
вот, Как на зимние озера Летний лебедь не придет.
Примечание: Маяковский в статье "Как делать стихи", говоря о недостаточно внимательном отношении поэтов к слову, приводил в качестве примера "Курган" (Полн. собр. соч., т. 12, М., 1959, с. 109). Он же критиковал это стих., в беседе с сотрудником газеты "Эпоха" в 1927 г.: "Ясно видно, что тут [в первой и последней строфах "Кургана"] не иначе как за волосы притягиваются ненужные слова только для того, чтобы получить рифму на "Так же вот!" А потом, как это мило звучит, напоминая русское слово "живот". А дальше еще про лебедя! Ведь он никогда "не придет", так как лебедь большей частью не ходит, а летает или плавает" (там же eb0 , с. 487). 1926 Иосиф Уткин. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Москва-Ленинград: Советский писатель, 1966.
СТИХИ О ДРУЖБЕ Я думаю чаще и чаще, Что нет ничего без границ, Что скроет усатая чаща Улыбки приятельских лиц,
Расчетливость сменит беспечность, И вместо тоски о былом Мы, встретясь, Былую сердечность Мальчишеством назовем.
Быть может, Рассудочной стужей Не тронем безусых путей.
Быть может, Мы будем не хуже, И все-таки будем не те...
