«Жаль, что не удалось подсунуть Скотти Барни Майерсону», — подумал Лео. Это решило бы сразу две проблемы: сняло бы психологический стресс у Барни, а его самого освободило бы от…
«Чушь! — подумал он. — Барни ведь и должен быть психически неустойчив, иначе он давно бы уже оказался на Марсе. Для этого он и взял напрокат говорящий чемоданчик. Похоже, я совершенно не понимаю современный мир. Живу в прошлом, в двадцатом веке, когда психоаналитики снимали у людей стресс».
— Вы всегда молчите, мистер Булеро? — спросила мисс Юргенс.
— Нет.
«Интересно, удалось бы мне как–то помочь Барни? — размышлял он. — Помочь ему…, как это говорится, стать менее устойчивым?»
Однако проблема не имела простого решения. Он ощущал это подсознанием благодаря увеличенным лобным долям. Нельзя же здоровых людей делать больными по приказу.
А может, все–таки?…
Он извинился, подозвал робота–официанта и велел принести видеотелефон. Через пару минут он соединился с мисс Глисон, своей секретаршей.
— Слушай, как только я вернусь, то хотел бы встретиться с мисс Рондинеллой Фьюгейт, сотрудницей Майерсона. Сам Майерсон не должен об этом знать. Поняла?
— Да, сэр, — ответила, записывая, мисс Глисон.
— Я все слышала, — заявила Пия Юргенс, когда он закончил разговор. — Знаете, я могла бы рассказать об этом мистеру Майерсону. Я его вижу почти каждый день в…
Лео рассмеялся. Его позабавила мысль о том, что Пия Юргенс может отказаться от прекрасного будущего, которое перед ней открывается.
— Послушай, — сказал он, похлопав ее по руке. — Не бойся, это не имеет ничего общего с интимными делами. Доедай свой крокет из ганимедской лягушки, и поедем обратно.
— Я хотела только сказать, — холодно произнесла мисс Юргенс, — что мне показалась несколько странной подобная откровенность в присутствии кого–то, кого вы практически не знаете. — Она взглянула на него, и ее пышный соблазнительный бюст выдвинулся вперед еще дальше, как будто от обиды.
— Значит, мне нужно познакомиться с тобой поближе, — сказал Лео, с аппетитом глядя на нее. — Ты жевала когда–нибудь Кэн–Ди? Ты должна обязательно попробовать, хотя он и вызывает привыкание. Переживания необыкновенные.
Конечно, у него в «Домике Винни–Пуха» имелся запас наркотика самого лучшего качества. Он часто оказывался весьма кстати, когда приходили гости; иначе то, чем они занимались, могло показаться скучным.
— Я спрашиваю потому, что, как мне кажется, у тебя живое воображение, а реакция на Кэн–Ди зависит прежде всего от творческих способностей.
— Я бы с удовольствием попробовала, — сказала мисс Юргенс. Она огляделась вокруг, понизила голос и наклонилась к нему:
— Только ведь это незаконно.
— В самом деле? — Он вытаращил глаза.
— Вы же сами знаете. — В ее голосе послышалось раздражение.
— Послушай, — сказал Лео, — я могу достать для тебя немного.
Он, конечно, присоединится к ней; таким образом мысли принимающих наркотик соединяются, образуя новый, единый разум… Такое, по крайней мере, было впечатление. Несколько совместных приемов Кэн–Ди, и он будет знать о Пии Юргенс все, что требуется. В ней было нечто, что притягивало его. Он с нетерпением ждал момента близости.
— Мы не станем пользоваться набором.
Что за ирония судьбы — он, создатель и производитель микромира Подружки Пэт, предпочитал употреблять Кэн–Ди просто так. Что мог дать землянину набор, представлявший собой в миниатюре условия, имевшиеся в любом городе на Земле? Для колонистов из продуваемых ураганами пустынь Ганимеда, которые ютились в убогих бараках, защищающих их от града метановых кристаллов, наборы Подружки Пэт были чем–то совершенно иным — возвращением в мир, который они покинули. Однако он, Лео Булеро, чертовски устал от мира, в котором родился и продолжал жить. Даже «Домик Винни–Пуха» со всеми своими более или менее изощренными развлечениями не заполнял пустоты. И все же…
— Этот Кэн–Ди, — сказал он мисс Юргенс, — великолепная штука, и ничего удивительного, что он запрещен. Это как религия. Да, Кэн–Ди — религия колонистов. — Он засмеялся. — Берешь кусочек, жуешь минут пятнадцать, и…, нет убогого барака. Нет замерзшего метана. И тебе хочется жить. Разве это не цена за риск?
