Проснувшись с необычайно сильной головной болью, Барни Майерсон обнаружил, что находится в незнакомой спальне в незнакомом доме. Рядом, натянув одеяло на обнаженные плечи, тихо посапывала незнакомая девушка с белыми как хлопок волосами.
«На работу я наверняка опоздаю», — подумал Барни. Он выбрался из постели и, пошатываясь, встал, не открывая глаз и с трудом сдерживая тошноту. Наверняка до работы ему добираться несколько часов, а может, он вообще не в Соединенных Штатах. Однако сила тяжести, из–за которой он с трудом держался на ногах, была привычной и нормальной. Значит, он на Земле.
А в соседней комнате возле дивана стоял знакомый чемоданчик его психиатра, доктора Смайла.
Барни босиком прошлепал в гостиную и, сев рядом с чемоданчиком, открыл его, щелкнул переключателями. Датчики ожили, послышалось тихое жужжание.
— Где я? — спросил Барни. — Как далеко отсюда до Нью–Йорка?
Это было важнее всего. Он взглянул на часы, висевшие на стене кухни: 7.30. Не так уж и поздно.
Устройство — переносной терминал доктора Смайла, связанный по радио с компьютером в подвале нью–йоркского дома Барни, Реноун, 33, — металлическим голосом произнесло:
— А, это вы, мистер Байерсон.
— Майерсон, — поправил Барни, дрожащими пальцами приглаживая волосы. — Что ты помнишь о прошлой ночи?
С чувством глубокого отвращения он заметил на буфете в кухне полупустые бутылки с бурбоном и содовой, лимоны, тоник и формочки для льда.
— Кто эта девушка?
— Эта девушка в постели — мисс Рондинелла Фьюгейт, — сообщило устройство. — Она просила называть ее Рони.
Эти слова пробудили в нем смутные воспоминания, каким–то непонятным образом связанные с работой.
— Послушай, — сказал он чемоданчику, но тут девушка в спальне зашевелилась. Барни быстро закрыл его и поднялся, чувствуя себя смешно и неловко в одних трусах.
— Ты уже встал? — сонно спросила девушка. Она выбралась из–под одеяла и села, глядя на него. — Который час? Ты поставил воду для кофе?
«Довольно красивая, — отметил про себя Барни, — глаза большие, привлекательные».
Он прошел на кухню и включил плиту. Послышался шум воды из ванной. Рони принимала душ.
Вернувшись в гостиную, он снова включил терминал.
— Какое она имеет отношение к «Наборам П. П.»? — спросил Барни.
— Мисс Фьюгейт — ваша новая помощница. Она приехала вчера из Народного Китая, где работала в «Наборах П. П.» в качестве консультанта–прогностика по этому региону. Однако мисс Фьюгейт хотя и талантлива, но очень неопытна, и мистер Булеро решил, что небольшая практика в качестве вашей ассистентки… Я бы сказал, в качестве вашей подопечной, но это могло бы быть не правильно понято, учитывая…
— Великолепно, — сказал Барни.
Пройдя в спальню и подняв с пола разбросанную одежду, он стал медленно одеваться, с трудом сдерживая подступавшую тошноту.
— Все правильно, — сказал он устройству, возвращаясь в гостиную и застегивая рубашку. — Я помню, мне в пятницу говорили о мисс Фьюгейт. Несмотря на свой талант, она допускает серьезные ошибки -: например, с тем экспонатом с выставки о Гражданской войне в США… Представь себе, она думала, что он будет иметь оглушительный успех в Народном Китае, — он рассмеялся.
Дверь в ванную чуть приоткрылась, и сквозь щель он увидел посвежевшую Рони, вытирающуюся полотенцем.
— Ты меня звал, дорогой?
— Нет, — ответил Барни. — Я разговаривал со своим доктором.
— У каждого бывают ошибки, — неуверенно сказал чемоданчик.
— Как это получилось, что мы с ней… — сказал Барни, показывая рукой в сторону спальни. — Вот так, сразу?, — Химия, — сказал чемоданчик.
— Давай яснее.
— Вы оба ясновидцы и предвидели, что в конце концов это произойдет, вы почувствуете друг к другу сексуальное влечение. И решили — после нескольких рюмок, — что ждать не имеет смысла. Жизнь коротка, искусство…
Чемоданчик замолчал, так как обнаженная Рони Фьюгейт прошла мимо Барни в спальню. Барни засмотрелся на ее прекрасную стройную фигуру с маленькими острыми грудями, заканчивающимися сосками размером не больше розовых горошинок. «Скорее, розовых жемчужин», — мысленно поправил он себя.
