Пса называли Фрог, но он никогда не отзывался ни на одно из имен. Фрог мог бы оказаться величайшей ценностью в этом мире, будь его поведение хоть немного понятнее людям. Ховелу и его слугам удавалось разгадывать лишь малую часть его гримас и необъяснимых телодвижений. Но даже этого хватило, чтобы несколько раз избавить барона от больших неприятностей. В общем, Фрог был полезен Диницу и польза, которую он приносил, вполне покрывала расходы на его содержание.
Сейчас пес опять повел себя не самым понятным образом. Ткнувшись лбом в сапоги барона, он низко опустил голову и подпрыгнул на всех четырех лапах. После этого он обнюхал Кравиуса, упал на спину и душераздирающе завыл. Слуга натянул цепь, принуждая его встать, и пес из пустыни обошел вокруг Стервятника. Потом он медленно опустил подбородок на землю и накрыл свои глаза передними лапами...
Все эти ужимки сильно напоминали сценки, разыгрываемые придворным шутом, но выглядели очень странно в исполнении безухого пса. Может быть, это был один из Превращенных, утративший человеческое тело. Слуга очень внимательно наблюдал за ним. Люгеру стало ясно, что никто из свиты барона не понимает до конца, что означает поведение Фрога. Оно допускало множество толкований, возможно, люди Ховела уже не раз проводили подобные опыты.
Впрочем, и к этому своему приобретению Диниц относился с изрядной долей презрения. Барон был слишком уверен в себе и больше полагался на свою силу, нежели на невнятные намеки своего животного.
Сейчас он лишь саркастически усмехнулся и жестом велел пленникам садиться в карету. Развернувшись, экипаж направился к центру города в сопровождении небольшого отряда, который, конечно, не представлял собой серьезной силы, однако карета барона была слишком хорошо известна в Скел-Моргосе, чтобы кто-нибудь решился на нее напасть.
Сквозь узкие окна Люгер смотрел на проплывающий мимо город результат человеческих усилий и человеческого безумия. В предместье запустение ощущалось особенно сильно. Полное пренебрежение новой власти к восстановлению столицы и возвращению людей свидетельствовало о том, что ее цели были совершенно иными. Это настораживало, как все непонятное.
Изредка в окнах кареты мелькали человеческие тени или жесткие напряженные лица, на которых было написано одно - стремление выжить любой ценой. Все встречные, даже женщины, были вооружены. Костры горели прямо на улицах. Тут же готовили пищу. Почти не было видно детей. Серые, обезличенные и однообразные стаи солдат усугубляли и без того безрадостную картину.
Чем ближе Люгер подбирался к самому сердцу империи, тем лучше понимал, насколько безнадежной и самоубийственной может стать попытка выкрасть отсюда Звезду Ада. Он перевел взгляд на аббата. Кравиус сидел, сгорбившись и закрыв единственный глаз. Он выглядел бесконечно усталым. Ховел, проезжавший через город сотни раз и не испытывавший к нему никакого интереса, с кривой усмешкой рассматривал татуировки на веках аббата. Его ощущения были вполне понятны.
Вскоре Стервятник увидел дворец бывшего короля Атессы. Дворец, выстроенный из белого камня, на закате иногда представлял собой редкое по красоте зрелище. В лучах гаснущего светила его башни и стены окрашивались всеми оттенками бледно-розового и кремового цветов, а идеально очерченные зеркала водоемов отражали изумрудные и фиолетовые краски небес.
Но сейчас дворец был затоплен кровавым светом заката, предвещавшим ветреный завтрашний день. Большинство окон зияли чернотой. Подступы к резиденции Сферга усиленно охранялись и по существу представляли собой сплошную оборонительную линию. Несколько раз останавливали даже карету Ховела.
Наконец, экипаж оказался на подъездной аллее. Здесь охрана выглядела более изощренно. Стервятник заметил полупрозрачные и бескрылые силуэты, мелькавшие в воздухе вокруг кареты. Над редкими зарослями по обе стороны аллеи плыл хорошо заметный в сумерках голубой туман, не имеющий ничего общего с природным. Внезапно на карету упала гигантская тень, полностью поглотившая все звуки. Тем не менее, карета продолжала двигаться. Несколько секунд Люгер и аббат сидели, оцепенев от неожиданности, в молочно-белой мгле. Барон Ховел откровенно скучал.
