— Рэндалл, — перебила я все разговоры, наверное, чересчур громко, — мы должны следить за временем. Би с Гарри ждут нас к восьми.
Он только улыбнулся, кивнул — и возобновил беседу.
А Люсиль продолжала:
— Я знаю, дорогая, что обязана соблюдать некоторую деликатность в этом вопросе, — она заговорщически зашептала, да так громко, что мужчины определенно могли услышать ее, — но я всегда надеялась, что Рэндалл остепенится и найдет для себя именно такую девочку, как ты. Я ведь уже говорила, что просто обожала твою маму. Она всегда отличалась изяществом, утонченностью, благородством и красотой. Знаешь, она могла бы заполучить любого мужчину в этом мире. Ни для кого не было секретом, что Гаррисон Уэствиль-третий, наследник всего состояния Уэствилей, производителей зубной пасты, совсем потерял от нее голову. — Люсиль тихонько хихикнула.
— О чем это вы, леди, болтаете? — Рэндалл наконец переключился на нас. — Мама?!
— О, всего лишь девичьи секреты, — со смешком ответила Люсиль. — Скажи, дорогуша, как бы нам уговорить вас остаться на ужин? Кухарка приготовила свои знаменитые корнуоллские куропатки, и мы с удовольствием проведем с вами побольше времени!
— Как ты думаешь, Клэр? — Рэндалл посмотрел на меня. — Может, Би с Гарри не обидятся, если мы приедем к ним утром к позднему завтраку вместо ужина и проведем ночь здесь?
Что?! Расцвеченные стены гостиной наконец прекратили свое медленное вращение и со скрипом и лязгом остановились. Би с Гарри потратили полдня, чтобы приготовиться к нашему приезду. Мы не могли вот так просто взять и все отменить в последнюю минуту! Я понимала это, даже с учетом своего затуманенного сознания.
— Мне искренне жаль, но мы не можем остаться, — объяснила я Люсиль после недолгой паузы, — боюсь, мои друзья сильно расстроятся. Им так хочется провести побольше времени с Рэндаллом, и этот ужин мы запланировали заранее.
— Досадно, конечно, но мы все понимаем, — успокоила меня Люсиль. — Как-нибудь в другой раз. Я очень надеюсь, что мы снова увидимся с тобой в скором времени, Клэр. И с твоей мамой! Обещай сообщить мне, когда она соберется выбраться в Нью-Йорк. Я была бы в восторге, если бы нам удалось встретиться с ней.
Мы все вчетвером стали расцеловываться на прощание. Я сосредоточилась на том, чтобы удержаться вертикально.
Пока Рэндалл усаживал меня в глубокое сиденье «порше», я махала его родителям и пыталась сдержать свою злость.
— С трудом верится, что ты так поступил! — вскипела я, как только он закрыл дверь машины.
— Поступил как?
— Попытался подвести Би с Гарри! Поставил меня в неловкое положение, заставив говорить твоей мамочке, что мы не можем остаться на ужин с ними!
Рэндалл смотрел вперед, не сводя глаз с дороги. Минуту мы ехали в напряженной тишине, дорога петляла, на горизонте всходила луна.
— Прости меня, малышка. Я не подумал, — наконец произнес он, поцеловав мне руку.
Но по некоторым причинам (самая вероятная из которых — водка) его безоговорочная капитуляция только подлила масла в огонь.
— И что это за дела? Почему это твоя мама невзлюбила твою бывшую подругу только потому, что та не… родилась в каком-нибудь там поместье? Или вот еще: была слишком зациклена на своей карьере? Это же какие-то дикие предрассудки, Рэндалл! А разве обо мне нельзя сказать то же самое?!
— Моей матери действительно не следовало говорить ничего подобного о Коралл! Ей вообще не стоило затевать разговор о ней! — Рэндалл по-настоящему растерялся. Ему потребовалось какое-то время, чтобы взять себя в руки. — Но, разумеется, с тобой все иначе. Твоя мама из очень хорошей бостонской семьи, а отец был всеми уважаемым университетским профессором. Ничего общего с парком трейлеров, Клэр.
— Дело вовсе не в этом, Рэндалл! — с возмущением воскликнула я. Ну почему он не понимал, что меня взбесило высокомерие и чванство его матери? И ведь получалось, что он реально размышлял над вопросом моей «профпригодности»! А как там насчет этой вздорной болтовни о карьере? — Ты же знаешь, моя работа очень важна для меня, ведь знаешь? — Я развернулась на сиденье, чтобы посмотреть ему в лицо.
