— Носи на здоровье, кукленок! — Она снова послала мне воздушный поцелуй, потом тут же подскочила к моим книжным полкам и принялась одну за другой снимать с них книги нашего издательства и запихивать их в огромный пакет для покупок с надписью «Шанель».
— Люблю пополнять свои запасы, когда бываю у вас, — объяснила она, вычищая очередную полку. Фил предупреждал меня о маниакальной страсти Кэндэйс забирать книги из редакции. Однажды она привела с собой четырех парней, чтобы те помогли утащить ее трофеи. Фил был убежден, что она продавала их через Интернет.
— Итак, о моей книге, — сказала она наконец, вручив пакет, набитый книгами, своему испуганному молодому секретарю, который в тот момент материализовался в дверном проеме. — Мои поиски мистера «Воплощение правильности», и все те извращенцы, негодяи и кобели, которых я вытерпела на своем пути… Ну, вроде того типа, с которым я провела прошлое лето в Хэмптоне. Огромная текстильная фабрика, большой красный «Хаммер», основное обиталище на Джин-лэйн, всегда VIP-места на «Джет-Ист» — смахивало на знатный улов? До тех пор, пока однажды ночью он не снял при свете рубашку и я не увидела, что у него по всему телу вытатуированы женские влагалища. По всему телу! Вот ненормальный! Ты можешь себе это представить?! Вот так-то! Поэтому я решила написать книгу о красных флажках, предупреждающих об опасности, и о мужчинах, которые ими машут. Звучит отменно? Тебе нравится?..
Книга о плохих мужчинах и сексе грубого помола? И над всем этим — имя Вивиан. Немало агентов признавались, что посылали Вивиан любое предложение, в котором женщина подвергалась сексуальным домогательствам, а мужчина выставлялся в жутком свете, и были уверены, что та без звука поддержит подобные шедевры. Поперчите, посолите все это «дерьмо» — и вы получите ее любимую формулу. И это — литература XXI века, заполнившая книжный рынок Америки?
— Звучит хорошо, Кэндэйс, — хмыкнула я. — Почему бы вам не сделать краткие наброски историй, которые вы хотите включить в книгу (нам явно нужен материал «посочнее», из того, что еще не было в предыдущих книгах), и пусть ваш секретарь предоставит это мне. С этого и начнем.
— Идеально, куколка. Кендра! — На ее зов в кабинет поспешно вернулся секретарь. Сама услужливость. — Пожалуйста, собери мои вещи. А водитель у входа?
— Да, Кэндэйс, на Пятьдесят четвертой улице.
— Потряслись. Ладно, я только по-быстрому поздороваюсь со своим мужчиной, Филом, и мы поедем. Благодарю, Клэр. Надеюсь, ты здесь еще задержишься. — Подмигнув, Кэндэйс одарила меня еще двумя воздушными поцелуями и поплыла по коридору к кабинету Фила.
Двумя пальцами я сняла «тонги» со своего стола и бросила их в мусорное ведро. Зазвонил телефон.
— Есть хоть какой-нибудь шанс, что ты сумеешь выбраться из редакции в разумное время и пойдешь на йогу? — спросила Би. — Я нашла группу, которая начинает занятия в восемь. Прямо рядом с твоим офисом, и думаю, тебе не помешало бы немного размяться. Может, мы еще попытаемся где-нибудь перекусить после занятий, ты ведь зажала целых два четверга.
Я так проголодалась, что йога показалась мне чем-то вроде пытки — у меня не осталось никаких сил. Но как знать, вдруг, после того как ко мне внутрь попадет хоть что-то съестное, предложение Би покажется более привлекательным. Мы с Би договорились встретиться на месте.
О, благословенная булочка с начинкой! Пора сделать перерыв.
— Вернусь в пять! — крикнула я через плечо Дэвиду, сворачивая за угол к лифтам, и нос к носу столкнулась с Лулу. На ее лице появилось кислое выражение. Вот дерьмо! Теперь нам придется проявлять притворное дружелюбие все двенадцать этажей.
С моей стороны уж точно притворное. С тех пор как я начала работать у Вивиан, Лулу только и делала, что докапывалась до меня. Во время редакционных собраний она лезла из кожи вон, лишь бы привести доводы против всего, что бы я ни предлагала. Если я говорила, что предоставленные материалы интересны, она демонстративно сдерживала зевоту. Если же я утверждала, что не читала ничего хуже, она как можно вежливее просила меня позволить и ей тоже почитать предлагаемый материал. Ну вы же понимаете, одна голова хорошо, а две — лучше.
