Пэйджит понял, что Терри искусно скрыла суть их разговора, истолковав в пользу Марии двусмысленное замечание, которое Карло мог нечаянно услышать. Мальчик начал переминаться с ноги на ногу — ему в равной степени хотелось и закончить разговор, и не упустить то, что еще могли сказать взрослые.
— Думаю, — обратился Пэйджит к сыну, — что твоим первоначальным намерением было не знакомство с миссис Перальтой, а рейд в холодильник. Мороженое, молоко?
— И то и другое.
Терри взглянула на часы:
— Мне пора.
Но по ее интонации Пэйджит понял, что спешить ей некуда; и сидела Терри в расслабленной позе человека, которому никуда не нужно идти.
— Мороженого не хотите? — спросил он.
— Я уделю немного, — кивнул Карло.
— Что? Хотите, чтобы появилась еще одна толстушка?
Пэйджит посмотрел на ее миниатюрную фигуру, тонкие запястья.
— В какой жизни?
— В этой. Я абсолютно уверена, что где-то в Латинской Америке есть другая женщина, которую зовут Тереза Перальта. Глядя на нее, можно представить себе гору пончиков, съеденных мною за время учебы в школе. — Терри обернулась к Карло: — Из-за меня она весит триста фунтов[14], и никто не приглашает ее на зимний танцевальный вечер.
— Ну и хорошо, — заявил Карло. — Наш танцевальный вечер был просто ужасный. Никто не танцевал.
— Возьмите же мороженое, — сказал Пэйджит.
Терри притворно вздохнула:
— Когда я устаю до такой степени, у меня притупляется чувство ответственности перед человечеством.
Карло сидел рядом с Терри, потому что Пэйджит поставил рядом две вазочки с мороженым.
— А вы? — спросила его Терри.
— Никогда не ем. Теперь тем более не буду.
— Почему теперь?
— Посмотрел в старом клипе, каким я был раньше, во времена слушания по делу Ласко…
— В самом деле, — вмешался Карло, — отец каждое утро пробегает пять миль и шесть раз в день взвешивается. Хочет попасть на обложку журнала «Семнадцатилетний».
— «Американская невеста», Карло. Дети нынче совсем не уважают родителей. И чтобы заглушить обиду, те придумывают себе разные увлечения. Я, например, сказал себе: любыми путями стремись к славе! Весьма почтенное хобби! И попрошу относиться к нему соответственно.
Терри улыбнулась:
— Вы всегда такие задиристые?
— Нет, только если Карло чувствует поддержку. — Пэйджит перевел взгляд с сына на нее. — К моему несчастью, он считает, что нашел себе настоящего союзника.
Терри улыбнулась Карло.
— Полагаю, он прав. — Она обернулась к Пэйджиту: — Не хотелось бы задевать ваши чувства, обижать вас, но во времена слушания по делу Ласко я была всего лишь восьмиклассницей.
Пэйджит смотрел на нее с деланным ужасом.
— Скажите, пожалуйста, — воскликнул он, — а вы хотя бы помните группу Пола Маккартни, какой она была до «Уингсов»?
Карло показал пальцем на отца.
— А хотя бы его помните? — спросил он.
— Смутно, — ответила Терри. — А вот твоя мама очень хорошо сохранилась.
Мальчик засмеялся:
— Твой ход, папа.
— Мне нужно подумать, Карло. И пока я не сразил ее наповал, можешь задать Терри те вопросы, на которые я, в силу своего преклонного возраста, не в состоянии ответить, — о свиданиях, прыщах и тому подобное. Можешь даже спросить ее, почему респектабельный молодой человек пятнадцати лет, человек нового времени, в котором я так плохо разбираюсь, не может добиться от каких-то там родителей, чтобы они разрешили своей дочери выйти с ним в свет. Одна Терри в состоянии помочь тебе с этой дочкой, пусть не сразу и не без раздумий.
— А в чем дело? — спросила Терри у Карло. Тот положил ложку.
— У меня есть подружка, Кейт, только с ней одной из всей школы мне и хотелось бы дружить. А родители не отпускают ее на уик-энд. — Он нахмурился. — Не из-за меня — они меня даже не знают.
— Но, может быть, как раз в этом вся проблема.
— Что вы имеете в виду?
Терри доела мороженое и отодвинула вазочку.
— Моя мама была самой замечательной на свете. Она была не такой, какими мне представляются эти люди, — я могла говорить с ней обо всем, и она мне полностью доверяла. — Терри опустила подбородок в сложенные ладони. — Но у нас было неписаное правило: никто не мог меня куда-либо пригласить, пока какое-то время не покрутится возле нашего дома.
