читает
таблички, качает головой .) Ну, вот и повидались. Пойду я, Паша. Бывай.
Забирает стульчик и уходит.
ПАЛ ПАЛЫЧ . Бывай-бывай, Семен Михалыч… ( Задумчиво .) И чего он приходил? А ведь он и в тот день, когда меня с должности сняли, приходил. (Испуганно.) И сегодня вот так же – все сидел и вещал. (Крутится на месте.) Как бы чего не вышло. Впрочем, что еще может быть хуже, чем есть.
Звучит тихая музыка. Посетителей нет. Пал Палыч начинает дремать.
И вдруг – грохот, бравая рэп-музыка, и в зал вваливается целая орда маленьких людей в форменных темно-синих френчах. Лица ярко-желтые, глаза узкие, волосы черные с проборами, выкрикивают слова, похоже, на каком-то азиатском языке. Некоторые из них начинают раскачивать стеклянный куб с Пал Палычем, таблички с грохотом падают. Пал Палыч в ужасе закрывает голову руками.
С другого конца сцены вкатывают похожий куб, но побольше, и еще один такой же, какой был у Пал Палыча. Люди с желтыми лицами подбирают упавшие таблички и вешают на новые экспонаты.
В кубе побольше – знакомые нам молодые люди с банками «колы» в руках. Они все так же выкрикивают иностранные слова: «фикшен», «банкротство», «обвал», «депрессия» и тому подобное. На их кубе вешают табличку «Бывшие Новые Русские». В другом кубе – наш Сумасшедший, на него вешают табличку «Бывший русский Демократ».
Среди всей этой суеты неспешно ходит Матрена Ивановна со шваброй, прибирает зал. НАЛ ПАЛЫЧ . Матрена, что здесь происходит?
МАТРЕНА ИВАНОВНА . Экспонаты меняют.
МАЛ ПАЛЫЧ . А кто это такие? Которые Новых Русских приволокли?
МАТРЕНА ИВАНОВНА . Какие-то новее Новых.
ПАЛ ПАЛЫЧ . А меня куда? В запасник?
МАТРЕНА ИВАНОВНА . Нет. Эти запасников не признают, велели все ликвидировать.
ПАЛ ПАЛЫЧ . Так что же, значит, на свалку?
МАТРЕНА ИВАНОВНА . А у них и свалок нет. Скорее всего на переделку.
ПАЛ ПАЛЫЧ . И что из меня сделать можно?
МАТРЕНА ИВАНОВНА . А кто их знает? Колбасу, наверное. Ее сейчас из любого дерьма делают.
(И шаркая уходит ворча.) Одних привозят, других увозят! И когда это кончится?
К этому времени новые кубы уже установлены, В них новые экспонаты толкаются, о чем-то спорят, показывают пальцами на Пал Палыча, смеются. Слышны обрывки иностранных слов, а еще: «увозят этого», «туда ему и дорога», «а мы при деле», «с нами все в порядке», «будем в тепле и сытости». И, успокаивая друг друга: «с нами-то так не поступят », «мы же им дорогу расчистили», «не с неба же они свалились», «не такие же они дураки, как мы?».
СУМАСШЕДШИЙ (чешется). Ладно, побыл демократом, хватит. Буду теперь Тузиком – гав… гав… (и, свернувшись клубком, ложится спать.)
Пал Палыч, видя, что его увозят, вдруг вскакивает, его зеленые путы рвутся.
ПАЛ ПАЛЫЧ (кричит что есть мочи). Люди! Помогите! (Все замирают.) Спасите! Караул! Что я вам сделал!! (В ответ тишина.)
Тогда желтые люди начинают опять осторожно двигать Пал Палыча.
ПАЛ ПАЛЫЧ . Не хочу быть колбасой! Я хочу остаться человеком (и уже жалобно-просяще). Спасите…
Желтые люди смотрят на зал. И видя, что все молчат, с криками и плясками увозят Пал Палыча.
Пал Палыч, поняв, что его никто не собирается спасать, падает в кресло и рыдает громко, навзрыд.
Молодые люди в кубе успокаиваются. Сумасшедший спит, подвывая во сне.
Свет гаснет.
Звучит модная на этот день западная песня на иностранном языке.
Занавес закрывается.
Сверху опускается точно такой же плакат, как и в начале спектакля, только с рекламным текстом: Всем давно известно, что мода – это отражение существующей эпохи времени через сущность человека внешнюю и внутреннюю.
Сегодняшняя мода имеет особую тенденцию независимо о какой моде мы говорим: о моде в одежде, стиле, кино, литературе, драматургии и даже политике. Сегодняшней моде предшествовала мода на разрушение, жестокость, нетерпимость, грубость, силу, подавления, моду конфликтов и ужасов.
Кажется это заканчивается.
Когда я познакомился с великим актером Ричардом Гиром, он как раз был на самом пике своей популярности после фильма «Красотка», и был, наверное, самым модным актером того времени.
