Как же - жди... Припрусь я к Тебе среди ночи!..
- Идёшь уже? - спрашивает Лена.
- Бегу, - говорю я.
Тина, путина, быстрина, тишИна... Я пробую рифму на слух: пружина, вощина, пучина, малина... И еще: плотина, вершина, турбина, резина... Перина! Родина! Пуповина...
Кстати, о Родине... Она прекрасна! Но там сейчас не с кем поговорить: у власти банда, а народу не до разговоров. Уж и не вспомню, к чему это я.
Рифма, да-да, рифма! Ищу ее, даю...
Сейчас поэтов - хоть шаром... Разве что я и Тина.
- Ты - поэт? - спрашивает Лена.
Хмельная... опьяненная тобою...
читай меня губами по губам...
раздвоенностью сути волком вою -
лови меня по буквам: «Н.Е.О.Т.Д.А.М!»
в твои покои - верною рабою,
гребцом твоих безжалостных галер,
княжною, амазонкой, крепостною,
ребенком вне конфессий, храмов, вер....
Просто прекрасно!
Лови меня княжною, амазонкой...
Тебя поймаешь!
Кстати, о вере: ты в Бога-то хоть веришь? И Кто Он, твой Бог?
...из поцелуев тонкую финифть...
волной по коже - теплое дыханье...
расставь на теле знаки препинанья:
‟помиловать
нельзя её
казнить».
Помиловать, миловать... Расставь на теле! Пожалуйста, расставь...
Или казнить? Рррраз! И - голова с плеч! Такая голова... Круглая как футбольный мяч... как Земля, как Солнце... Лысая, как у Нефертити, не такая, правда, малюсенькая, но правильная, как шар. Идеал красоты! Не то, что у Нефертити - с вылупленным яйцеобразным затылком. Как у Эхнатона! Если эту рыжую копну волос, львиную гриву, состричь напрочь, долыса, содрать скальпом - тшшшшть или тссссть... чтобы рассмотреть череп белой-пребелой кости, который, как крепость, как какая-то там камера узника, хранит в себе эти золотые и серебряные, и хрустальные россыпи букв и слов, и промежутков между ними, и даже внутри них, и даже в чёрточках, завитках и линиях, из которых они состоят... буковки... азы и буки... и точечки и тире и тире... натоптанные в этот белый череп как шрапнель в ядро, чтоб бабахнуть...
Разззз!..
И в дамках!
И голова б не болела - кто Ты?..
- Рестик, я серьёзно, - ты не заболел? - спрашивает Лена.
- С чего бы?..
Чичен-Ица или Мачу-Пикчу... Вот потеха-то: Тина - как чудо, Чудище света... Как Сады Семирамиды... Или как... Колосс Родосский! Вот - Колосс!..
- Почему ты молчишь? - спрашивает Лена.
- Думаю...
- Мне нравится, когда ты думаешь...
Или как Великая Китайская Стена...
- Сядь, - говорит Лена, - тебе нехорошо?
- Мне хорошо, - говорю я, - плесни, плз... «Это - как горячим шепотом зажечь свечу в комнате...».
- В какой комнате? - спрашивает Лена.
- В темной! В темной комнате, понимаешь, в темной! В какой же еще?!
- Держи...
- Что это?
- Ты просил... твой коньяк...
- Теплый?
- Как всегда... Скоро ты совсем...
- «Это - как милость крюка, не выдержавшего тяжести тела».
- Э, брат, да ты...
- Это - Тина...
- Пей уже...
Или как Пирамиды!.. Совсем забыл - как Пирамиды! И Хеопса, и Хефрена, и... Да их сейчас море по всему миру! Ти, спасибо, я благодаря Тебе - хоть свою географию подтяну. И историю, и историю... Ты как в капле воды собрала... Да! Ты - не капля в море, Ты - океан в каплях! Ага - Атлантика! В бисеринках слов своих... слов своих светлых слов своих ...
- Ещё будешь? - спрашивает Лена.
Ты - как Сфинкс!..
- Конечно:
Или статуя Зевса, и ПЕтра, и ПЕтра, и, конечно, ПЕтра... Камень!..
Вот так!
Статуя Христа - само собой! Как же без Христа нам с Тобой? Как, скажи?!
«Я не пишу стихов, - слышу я, - я лишь рифмую и структурирую то, что мне сыплет Вселенная, понимаешь?».
Как не понять?! Пшеном сыплет - пшшшшшшшшш.....
А зачем, спрашиваю я себя, а зачем?.. Зачем мне ее лепить, рисовать, расписывать, лить, высекать, пилить, долбить, ваять, созидать, строить, ага, строить ее... Как дом или как мост, или как туннель, или как лестницу... в небо...
Зачем?..
- Ты что это набросился на неё, на Тину-то? - спрашивает Лена.
- И поделом ей... Достала заразище!
Или строить её как строй... Как какой-то там коммунизм!
Или как строй солдат: слушай приказ!..
И все замерли, слушая:
«Был каждый из них хоть по разу бит, а это поднимет им вдвое цену. На рынке невольничьем рыжий жид менял на аргентум его Вселенную».
