— Извините, что отвлекаю вас, — сказал Тацуо.
Утино смущённо улыбнулся в ответ.
— Я раньше немного собирал материал о правых силах. Что касается Фунэдзака Хидэаки, то многого я о нём не знаю. Непосредственно с ним не встречался, — начал Утино тихим голосом. — Особенно большого влияния он не имеет. Его нельзя сравнить, скажем, с… — Тут Утино назвал имя известного деятеля этого направления. — Тот-то ещё с довоенных времён видная фигура. Но если говорить о Фунэдзака, то он человек несколько иного плана и даже отошёл от ортодоксальной линии правых. Его следует назвать выкормышем этой партии, но, сформировавшись в их среде, он образовал свою собственную фракцию. Он, можно сказать, поссорился со своими наставниками и как бы отлучён ими. Толком я этого не знаю. Но характер его в этом проявился достаточно.
— А в чём заключалось дело о вымогательстве? — вступил в разговор Тамура.
— А-а. Он шантажировал угледобывающую фирму, поссорившись
из-за получаемых от неё дотаций.
— Надо же! — Тамура посмотрел на часы и встал: — Ну, простите, меня работа ждёт.
После того как Тамура Манкити ушёл, Утино продолжал рассказ:
— Ходили слухи, что Фунэдзака изрядно занимался подобным шантажом. Но человек он довольно способный и среди деятелей, вышедших на арену в послевоенную пору, всё больше и больше набирал силу. Я занимался этой темой года два назад, а сейчас он выдвинулся на ещё более заметные роли. И последователей у него достаточно. А раз силы его растут, значит, кто-то обеспечивает его капиталом.
При слове «капитал» Тацуо вздрогнул.
— А каким образом создаётся этот капитал? — энергично спросил он.
— В случае с Фунэдзака деньги появились благодаря тому, что он стал запугивать уголовников. Получивший известность инцидент — это, вероятно, лишь наводная часть айсберга. Думаю, что многое ещё не вышло на поверхность
— Главным образом, это связано с фирмами?
— Да, думаю, что так. Потому что больше всего денег он получил от фирм.
— А афёры тоже случались? — с расстановкой спросил Тацуо.
— Ну, хорошенько я не знаю. Но с Фунэдзака исключить это нельзя.
— А что, средства к нему поступали только такими неправедными путями?
— Чтобы утверждать это, у меня нет никаких доказательств. Но никому не известные новые деятели правых, вроде Фунэдзака, сами средств, конечно же, не имеют. Так что, естественно, вероятность того, что они прибегают к незаконным действиям, весьма велика.
— Само собой.
— Но в настоящее время у Фунэдзака, видимо, денег достаточно. Оттого и поддержка ему растёт.
— А каково его происхождение?
— Кажется, он из крестьянской семьи, живущей в Хокурику[10]. Школу не окончил, самоучка. Но это тоже слух. Терпеть не может фотографироваться. Совершенно не подпускает к себе фотографов. Поэтому, я думаю, его фотографий и нет ни в одной газете. Лет ему сорок шесть — сорок семь. Теоретической платформы не имеет. Формально считается верноподданным патриотом, преданным императору.
— Дом его расположен ведь в Огикубо, — сказал Тацуо.
— Да. Я слышал, что в тех краях, — ответил Утино, а затем многозначительно засмеялся. — Вы знаете бар «Красная луна» на задворках Западной Гиндзы?
— Ну, Западную Гиндзу я знаю хорошо. В каком это месте?
— Если идти по алее в сторону Симбаси, — объяснил Утино.
Но Тацуо, небольшой любитель спиртного, бара под названием «Красная луна» не знал. Когда он сказал это, Утино понизил голос.
— Ходит слух, что содержательница этого бара — на самом деле последняя любовница Фунэдзака Хидэаки…
Расставшись с Утино, Тацуо побрёл из Юракутё в сторону Гиндзы. Пожалуй, именно побрёл. Шёл он без особой цели. Просто ему надо было пройтись, чтобы лучше думалось.
До сих пор он считал, что между мошенниками и Ямасуги Китаро существует невидимая связь. Теперь же вскрылась ещё одна ниточка, которую надо было распутать.
Не пошли ли эти тридцать миллионов иен в фонд правых в лице Фунэдзака Хидэаки?
Правые… Тацуо бы ошеломлён. В том, что он столкнулся с этой проблемой, было что-то нереальное, призрачное.
…Значит, это не примитивный мошеннический трюк. За этим трюком что-то стоит. Тацуо внезапно почувствовал глубину и сложность этой проблемы. Вот они опять выползли, эти правые — дикая, необузданная сила!
