— Потерянный Иерусалим?
— Говорю же, байка. Потерянный Иерусалим — это мифическая прародина людей. Впрочем, иногда в космосе находят корабли поколений, которые немыслимое время назад были отправлены с какой-то планеты, и с тех пор летят себе в обычном пространстве. Большие такие штуки. Говорят так же, что потерянные колонии это долетевшие до цели корабли поколений. Правда ли, нет ли, кто знает…
— Как интересно! — у Нэин загорелись глаза. — А что, это правда только байки? А вдруг всё это есть на самом деле?
— Ну как, — задумчиво ответил я. — в космосе полно странных странностей. Да взять хотя бы нашу сегодняшнюю миссию. Да хоть те же «тормозные места».
— Тормозные места?
— В космосе попадаются странные аномалии. Вроде бы обычный участок космоса, но скорость в нём падает до половины, причём, безо всяких видимых воздействий на корабль. Почему, отчего, кто его знает… В одном из них находится наблюдательный пост СИБ, но нашли они там чего, не известно.
— А ещё? — не унималась Нэин.
— Вот ведь, — усмехнулся я. — Ладно. Знаешь, в некоторых пылевых скоплениях, далеко-далеко за фронтиром, живут космические моли. А кокон их даже больше линкора. Опасные штуки.
— Ужас то какой! — Нэин прикрыла ладошкой рот. — Неужели это правда?
— Брешет, — уверенно заявил Локовски, материализовавшийся за спиной Нэин. — Не слушайте его, уважаемая, пилоты они все такие, хвастуны.
Нэин фыркнула, но ничего не ответила.
— Ну ладно, — согласился я. — Про молей я наврал. Но вот про Блуждающий Сигнал и Синий Туман — чистая правда. Мы сами сталкивались с этой штукой. Может даже эти два феномена связаны друг с другом.
— Ой, расскажи пожалуйста! — подпрыгнула Нэин.
— Видишь ли, если проводить мультиспектральный поиск в тёмном космосе, так часто ищут аномалии, можно наткнуться на довольно чёткий сигнал, вот только источник его установить не удаётся. Как-будто он идёт сразу отовсюду. Это голос, вещающий на непонятном языке, совершенно без интонаций. Просто бубнит что-то. Если долго его слушать, можно поймать и видео, размытое изображение лица, чем-то похожего на человеческое, только там, где у людей глаза, у него широкая чёрная полоса, в которой мерцают слабые белые точки.
— А рассмотреть не удаётся?
— А вот смотреть нельзя. Если вдруг поймал — беги быстрее из этого места, или появится синее туманное облако и утянет корабль неведомо куда. Мы с Исой сами его наблюдали, далеко, правда. Вся электроника сошла с ума, Иса не могла справиться с управлением, мне пришлось перейти на ручное резервное.
— Врёт, — опять шепнул Локовский на ухо Нэйн.
Нэин недовольно прянула ушами. Вот даёт! Жаль я так не умею.
— Локовски, — прищурился я. — А где наша закуска?
— Момент! — и надоеда испарился.
— Этот ваш Локовски всегда такой? — недовольно поинтересовалась Нэин. — Липкий?
— Есть такое дело, — вздохнула Иса. — Не обращай на него внимания. Сейчас покушаем и пойдём отсюда.
— Бурбурлы-мурбурлы — пробубнило из-под стола.
— Ай! — подскочила Нэин, и уронила бокал.
— Хурмангулды бурланома — пробубнило снова.
У столика стояло пузатое чудо, похожее на бочонок. Два глаза на стебельках, комплект клешней, которыми штука держала поднос с едой, а сверху большая круглая пасть. Чудо поставило поднос и, подняв с пола бокал, сожрало.
Я подозрительно покосился на чудище.
— Локовски, это что?
— Мой новый официант.
— Я догадался, что официант. Я спрашиваю, что это?
— Почём мне знать? Гастарбайтер какой-то. Жрёт немного, денег не просит, чего ещё надо? Экономный.
— А ты уверен, что эта штука разумная?
— Мне то что? Работает и ладно.
— Нда? Эй, чудо, — обратился я к «официанту». — Звать-то тебя как?
— Сссссииик, — просипело чудо.
— Иса, тебе известен этот язык? Или это у него в животе бурлит?
— Впервые слышу. В моей базе данных нет ничего подобного.
— Где ты этих чурок откапываешь, Локовски? — я аккуратно отпихнул туземца ногой, — Иди, иди отсюда.
— Это разве чурка? Ты чуреков настоящих не видел. Когда я служил в космодесанте, были у нас десантные модули. Ну, видел поди, выстреливают их пачкой с орбиты, они потом планируют на поверхность. Мы их «маршрутками» называли. Знаешь, хохма солдатская, «повезёт, будет маршрут орбита-планета, не повезёт, орбита-небеса». Так вот, водилами этих штук всегда всяких абреков нанимали, уж не знаю почему. И был у нас как раз такой, большой зараза, коричневый и четырёхрукий. А на заднице у него третий глаз. Сам видел, когда он в душе мылся.
