Конечно, официально охране еще ничего не сообщали, но Сэм наверняка уже все знает.
Пальцы еле слушались, но номер Харпур набрал. Когда Сэм снял трубку, Харпур произнес слабым, но ровным голосом:
— Привет, Сэм. Судья Харпур. Ну, потеха закончилась?
— Да, сэр. Потом устроили пресс-конференцию, но все уже разошлись. Вы, должно быть, слышали новости по радио.
— Между прочим, не слышал, Сэм. Я… гулял, недавно пришел. Вот решил перед сном поинтересоваться у кого-нибудь и вспомнил твой номер.
Сэм нерешительно засмеялся.
— Ну что, это он, сэр. Личность установлена точно. Это действительно Беннет. Впрочем, полагаю, вы-то знали это с самого начала.
— Полагаю, знал, Сэм.
Харпур почувствовал, как глаза наполняются горячими слезами.
— И все равно, наверное, камень с души, господин судья.
Харпур устало кивнул, но в трубку сказал:
— Конечно, я рад, что ошибки не было. Но судьи не создают законов, Сэм. И стекляшка для Закона не имеет ровно никакого значения.
Эти слова были достойны Железного Судьи.
На линии долго стояла тишина, а потом Сэм продолжил, и в голосе его звучало чуть ли не отчаяние.
— Я, разумеется, понимаю… и все же, должно быть, на душе легче…
С неожиданным теплым удивлением Харпур осознал, что дюжий ирландец молит его. Да, теперь вновь стану человеком.
— Хорошо, Сэм, — проговорил он наконец. — Скажем так: сегодня я засну спокойно. Устраивает?
— Спасибо, господин судья. Всего доброго.
Харпур опустил трубку и с плотно сжатыми глазами стал ожидать, пока снизойдет покой.
Перевел с английского Б. БЕЛКИН
