— Повернуть паровоз в нужном направлении, — важно сообщила она, — гораздо проще, чем раскочегарить и заставить его набрать скорость. Доходчиво?
— Ну?
— Теперь нашему Сереженьке нужно узнать, что у меня есть ноги и декольте. И некая загадка, которую он просто обязан разгадать. Теперь он должен мной восхититься. То есть продолжить обо мне думать — это будет уже вполне естественно для него, но только со знаком плюс.
— А ты не боишься, что он уже считает тебя стервой и побоится обломать об тебя зубы? Жанночка попроще и подоступнее.
— Естественно, побоится. Но это как раз тот случай, когда и хочется, и колется, и мама не велит. И не потащит меня сразу в постель по той же причине. А это совпадает с моими планами. На кой он мне ляд в этом качестве? Нет, он должен добиваться меня долго, осторожно и терпеливо; приручать, как опасную стерву. Представляешь зато, какой трофей? Вот тут уж есть чем душу потешить. Слушай, лучше скажи мне, ты будешь потом с этой фирмой возиться?
— С удовольствием, — сказала Машка, — а ее можно поставить на ноги?
— Есть пара идей. Даже противно, что я буду работать на эту красну девицу и добра молодца. Единственное утешение — все достанется тебе, если себя разумно поведешь.
Машка мечтательно уставилась на оплывающую свечу:
— Видала у него в кабинете пресс-папье? Вот бы совместить его и Сереженькину голову.
— Нерентабельно, — отозвалась Тото. — Хлопотно. Опять же, пресс-папье денег стоит. Чего калечить будущее собственное имущество? Так, не сбивай меня с мысли, мне позвонить надо и ничего не забыть.
Она добыла из сумки мобильный.
— Солнышко, это ты? Послушай, я подумала, а не пойти ли нам вечером в Оперный? Сегодня там играют Респиге «Фонтаны Рима». Что, все зубры и монстры собираются? Да ну, как-нибудь потерплю, это же только в антракте… Ага, как раз перед завтрашним вечером оттаю душой, отдохну и хоть немного побуду с тобой. А то завтра опять до самой ночи словом не перекинемся.
— А я тебе боялся даже намекать на еще одно светское мероприятие, — ответил очень довольный Александр Сергеевич. — С огромным удовольствием, ты со мной уже давно никуда не выбиралась. Уж не знаю, где ты столько времени проводишь. Нет, не ворчу. И не капризничаю. Просто соскучился. Жду тебя к пяти, чтобы еще заехать куда-нибудь перекусить. Целую. Будь хорошей девочкой и веди себя прилично.
— Оптимист, — вздохнула Татьяна, отключившись.
* * *
Андрей честно пытался работать в своем офисе, но то и дело отвлекался на собственные мысли и замирал, уставившись невидящим взором в погасший экран компьютера. Наконец не выдержал, решился, набрал номер Татьяниной квартиры. Трубку долго, очень долго не брали, но Андрей мужественно ждал, успокаивая себя воспоминаниями о небывалой длине тамошних коридоров. Наконец кто-то отозвался на том конце провода.
— Алло, говорите, я слушаю.
— Здравствуйте. А Татьяну можно попросить?
Геночка пошарил взглядом по стене, обнаружил большой плакат, с любовью и большим мастерством выполненный на серой оберточной бумаге красной плакатной краской, и зачитал с выражением, как его наставляли:
— Уехала на два дня в Харьков по делам. — И спросил осторожно: — Может, что-нибудь передать? Я могу записать телефоны.
— Нет, спасибо, я перезвоню позже.
С чего он взял, что она будет сидеть дома и терпеливо дожидаться его звонка? Только из-за того, что до сегодняшнего дня именно так и было с другими женщинами?
Андрей вспомнил, как познакомился с Маринкой: на вечеринке у какого-то общего знакомого, с которым он виделся от случая к случаю. Она была самой яркой и интересной из всех барышень не только на том сабантуйчике, но и вообще среди его тогдашних знакомых. Он представился, спросил телефон и уехал домой, ничего не пообещав и не назначив свидания, — на следующий день у него была намечена важная встреча, и он совершенно не собирался являться на нее с мутным взглядом и тяжелой головой только по той причине, что ему понравилась хорошенькая девочка. А позвонил Марине только через день или два — он уже точно не помнил. Она схватила трубку после первого же гудка, и голос ее звенел такой радостью. Собственно, тем она его и подкупила: Андрей остро нуждался в человеке, который бы с нетерпением его ждал. По этому поводу Мишаня не раз бурчал: «Лучше купи себе собаку — дешевле станет и проблем меньше». Но собаку молодому человеку было заранее жаль: от нее не откупишься дорогими подарками, ей нужны внимание и забота.
