– Она делилась с тобой премудростями своего ремесла? – поинтересовался Э-дю-Ка.
– Нет.
– Тогда захлопни пасть, идиот, – рявкнул Э-дю-Ка.
Мо уставился на него. Заговорил Луон, пытаясь погасить враждебность:
– Когда мы отбудем срок, – объявил он, – каждый из нас превратится в эксперта-горняка. – Он взял второй бур и принялся его осматривать. – Есть несколько проблем, которые надо решить, – сообщил он. Несмотря на тепло, источаемое синтез-ячейкой, вокруг было неимоверно холодно. Дыхание Луона срывалось с губ облачком пара каждый раз, когда он говорил. – И с этим ничего не поделаешь. Если мы будем с каждой из них разбираться по очереди и работать вместе, то всё получится. Надо лишь решить несколько проблем – и, в конечном счёте, всё упирается в желание выжить.
«В желание, – думает Жак, – а также в завещание».
– Вообще-то я не спец, – сказал Э-дю-Ка, – но это выглядит старьём. Не меньше десяти лет. И ими пользовались. Это точно.
– Да что ты говоришь, – сказал Давиде голосом, в котором не было и намёка на удивление.
– Одиннадцать лет, – невпопад проговорил Гордий.
– Тут должен быть шланг, – сказал Марит. – Шлангес. Айн шланге. Я… – Он принялся рыться в снаряжении. – Это? – «Этим» был свитый в кольцо чёрный кабель толщиной примерно с мужское запястье. Шлангов было три, по одному на каждую машину.
Они размотали один и нашли рабочий конец – клинообразную штуковину, по форме напоминавшую ручку-перо.
– Запустим все три штуки, – сказал Луон. – Э-дю-Ка и Давиде пойдут первыми. Будем бурить, пока не обнаружим лёд.
Давиде, державший третий бур, отвлёкся от панели управления и повернулся к Луону.
– Мне послышалось, – сказал он, – что ты начал отдавать приказы.
Тон, которым он это произнёс, как и слова сами по себе, погрузили пещеру в ледяное молчание. Все смотрели на Луона.
– Если ты этого не хочешь, Давиде, – сказал Луон спокойным, ровным голосом, – то ничего страшного. Но если мы не найдём воду, то умрём.
– Я всё сделаю! – воскликнул Гордий и протянул руку за буром Давиде.
Давиде ничего не сказал, размотал шланг и прикрутил открытый конец к отверстию в задней части устройства.
Э-дю-Ка уже соединил шланг со своим буром.
– Отработанная порода, значит, – сказал он. – Куда её – через скалу? Или через эту дрянь, которой они запечатали вход?
Марит, паривший под потолком, потянулся и кулаком постучал по герметику. Потом снова обнял руками колени и сжался. Жак, находившийся по другую сторону разлома, видел, как сильно он дрожал. В невесомости слабые сокращения мышц заставляли Марита всё время дёргаться, как будто он был взбудораженной частицей броуновского движения.
– Что касается печати, – сказал Э-дю-Ка, – то мы хоть знаем, что она не слишком толстая.
Он оттолкнулся обеими ногами, прихватив с собой бур. Долетев до потолка, прижал острый конец шланга к герметику и включил устройство. Жак ожидал… он и сам не знал, чего: жужжания, свечения, чего-то. Но конец просто углубился в субстанцию. Утянул за собой где-то метр шланга. Потом остановился.
– Я попробую через скалу, – сказал Луон и, вскарабкавшись по другой стене пещеры, прижал шланг к камню. На этот раз шума было больше – как будто включилась кофемолка. Рабочий конец медленно погрузился в скалу, а вслед за ним исчез метр шланга, потом два, потом три. И тоже остановился.
Давиде выбрал третье место на скале, и его машина утащила за собой меньше двух метров шланга. Трое мужчин переместили свои машины к разным частям стены пещеры и приложили буры к камню.
– Мы не можем как-то… забыл слово… – сказал Марит, явно расстроенный тем, что ему не достался один из буров. – Разведать?
– Разведать? – повторил Луон.
– Вы собираетесь просто бурить? Это же всё вслепую. А если в том направлении, в котором вы будете рыть, льда не окажется?
– Тогда, – сказал Луон, – мы выберем другое направление. Мы будем бурить, пока не найдём то, что ищем.
И он включил свою машину.
Звук был не очень громким, но раздражающим, и от него негде было спрятаться. Луон, Э-дю-Ка и Давиде крушили скалу широкими взмахами и круговыми движениями. Первые двое держались на месте, зацепившись ногами за противоположную стену, а Давиде упёрся пятками в край потолка. Но дело продвигалось медленно, и оставшиеся четверо узников могли только наблюдать.
