Прочие участники встречи остались, чтобы обсудить другие вопросы. Следователи со стороны, откомандированные в группу, поначалу молчавшие, высказали несколько мыслей и предположений. Алекс поймал себя на том, что не слушает их. В мыслях у него была Диана Тролле, дочь которой расчленили бензопилой. Он раскроет это преступление, чего бы ему это ни стоило.
10
Совещание проходило в кабинете заведующего кафедрой Эрланда Мальма, где Спенсер побывал за несколько дней до того. Помимо них двоих, присутствовали представитель студенческого совета и еще один человек от руководства университета. По своей наивности Спенсер считал, что встреча избавит его от этого двусмысленного положения, и радовался возможности проинформировать руководство, что не намерен возвращаться к работе, так как собирается использовать свое право на отпуск по уходу за ребенком. Фредрика не смогла приехать и посидеть с Сагой, как обещала, поэтому Спенсер взял дочь с собой.
Он терпеть не мог лгать Фредрике. Вернее, он не лгал, а просто замалчивал факты, которыми должен был бы поделиться с ней. Просто не мог заставить себя рассказать, что произошло. Кроме того, он все еще надеялся, что вся эта история скоро закончится.
Едва войдя в кабинет, он понял, что совершил целый ряд ошибок. Не очень хорошо выглядело, что он взял с собой ребенка, мирно спящего в коляске, – будто символ его грешной жизни. К тому же оказалось, что встреча не имеет своей целью положить конец этому тягостному недоразумению. Скорее наоборот.
– Спенсер, мы много и долго обсуждали ту ситуацию, в которой мы все сейчас очутились, – начал заведующий кафедрой. – И, поверь мне, это был нелегкий процесс.
Он сделал паузу и посмотрел на Спенсера, словно желая убедиться, что тот слушает. Спенсер слушал.
– Тува выдвигает столь серьезные обвинения, что мы обязаны разобраться в этом деле. Так, чтобы раз и навсегда прояснить все неясности.
Эрланд бросил умоляющий взгляд на коллег, желая, чтобы кто-то другой продолжил говорить за него. Все молчали.
– Какие неясности? – спросил Спенсер.
– Что, прости?
– Ты сказал, что мы должны прояснить все неясности, но я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Эрланд сжал губы, бросил взгляд на женщину, представляющую руководство университета.
– Когда студентка рассказывает такие вещи, которые рассказала Тува, наша обязанность – отнестись к этому серьезно, – сказала она. – В противном случае пострадает наш авторитет, и мы можем потерять доверие студентов. Вопрос был поднят на студенческом совете, и от нас ожидают конкретных действий.
– Боже мой! – воскликнул Спенсер. – Я уже говорил, что это все полный абсурд. Вы же спрашивали Малин, которая была научным руководителем Тувы одновременно со мной. Она может подтвердить, что Тува лжет.
– К сожалению, нет, – ответил Эрланд. – Малин не знает, что происходило, когда ты встречался с Тувой наедине. Кроме того, выяснились другие обстоятельства, которые мы должны учесть.
– Например?
– Например, твои письма Туве по электронной почте.
Спенсер заморгал.
– Письма?
Эрланд достал из пластиковой папки несколько листов и протянул их Спенсеру, который стал читать с нарастающим недоумением.
– Что за…
Женщина из руководства согласилась с ним.
– Примерно так же отреагировала и я, – сказала она. – Какая муха укусила профессора Лагергрена? Такие вольности просто непозволительны.
Спенсер посмотрел тяжелым взглядом на распечатанные сообщения.
– Я этого не писал, – проговорил он и отодвинул бумаги. – Во-первых, я не общаюсь со студентами по электронной почте, во-вторых, я не стал бы выражать свои мысли подобным образом.
– Спенсер, они отправлены с твоего адреса.
– Кто угодно мог зайти в мой кабинет и отправить эти сообщения. Здесь не ЦРУ, мой компьютер доступен всем желающим, если я забыл запереть дверь, выходя из кабинета.
– Сейчас я предлагаю всем успокоиться, – проговорил Эрланд, отчаянно пытаясь напустить на себя важность. – Ты прекрасно понимаешь: мы не можем так легко принять твои объяснения, что сообщения с твоего адреса послал кто-то другой. И, учитывая их компрометирующее содержание и конкретные указания, мы порекомендовали Туве обратиться в полицию.
