Самое простое в моем случае – прожить здесь пять дней и подождать, чем все кончится. Если меня не отпустят – то других доказательств не надо.
А если отпустят? Если вдуматься, это ничего не значит. Допустим, они пускают сюда пожить всех желающих – за скромную плату, эквивалентную стоимости билета. Если человеку здесь не понравилось – его отпускают, и он искренне верит, что побывал в игре. А вот если понравилось… а здесь может понравиться? Почему бы и нет! Люди же уходят жить в монастыри, хотя там условия в сто раз тяжелее.
Нет, правда, больно хорошо: чисто, тепло, кормят, одежду выдают, а что до работы – то работать и во внешнем мире придется, но опасностей там больше, а здесь хотя бы какая– то стабильность. Ну и ну, этак я их и защищать начну!
Надо искать дальше. Я уверен: здесь можно найти что-то очень интересное.
* * *
Рабочий день заканчивается. Все бредут в столовую. Дима не отходит от меня ни на шаг, будто брошенная собачонка, которая нашла нового хозяина.
– А ты нормальный пацан, – сообщает он непонятно к чему.
– Да ты вроде тоже.
– Тут почти все с рождения живут. Со мной не хотят общаться, говорят, что я недообработанный. Да и больно надо, с ними поговорить ваще не о чем. Даже не знают, кто щас президент. Кстати, что хоть там сейчас на воле происходит?
– Думаешь, за месяц что-то могло измениться?
– Не, ну мало ли.
Забавный он.
– Ничего не изменилось. Да и вряд ли что-то изменится в ближайшие десять лет, включая президента.
Он понимающе кивает.
Перед тем как войти в столовую, Дима сообщает, что разговаривать во время еды запрещено – это пачкает эссенцию. Меня это устраивает.
На ужин – рис с соевой котлетой и какой-то горьковатый напиток, должно быть – растворимый цикорий. Вполне съедобно.
После приема пищи персонал потихоньку перемещается из столовой на площадку, где нарисована огромная спираль. Будет вечерний Резонанс.
Я спокойно дожидаюсь начала, слушая трепотню Димы. Наконец в центр спирали выходит красивая высокая женщина с красным браслетом координатора. Обитатели базы со всех сторон движутся к ней.
Дима тянет меня за рукав:
– Митя, не спим!
– Я вернусь! – отвечаю я. – Мне че-то приспичило. – Для достоверности я кладу руку на живот.
– Смотри, по головке не погладят… – укоризненно говорит он.
Мне плевать.
Я возвращаюсь на фабрику.
Почему-то мне кажется, что именно здесь я найду что-то интересное.
Захожу в помещение, куда приносят коробки, иду по коридору, ведущему на склад.
За мной следят камеры видеонаблюдения. Ваще плевать. Мне главное – найти то, что я ищу, а потом пусть ловят. Я сейчас не делаю ничего, что противоречило бы Правилам Игры.
Вот и поворот. Еще один коридор, короткий и узкий.
Еще поворот.
Полутемная лестница. Ступеньки ведут вниз, оттуда тянет холодом.
Кажется, я на верном пути.
Спускаюсь и попадаю в просторный, тускло освещенный подвал.
Голые бетонные стены и пол, чуть-чуть присыпанный песком. Повсюду строительный мусор, куски кирпичей, обломки деревянных ящиков. С потолка кое-где свисают провода.
Шагаю по подвалу в поисках другого выхода. И нахожу его. Черную бронированную дверь, запертую – внимание! – на подвесной замок, а не на электронный. Хороший такой квадратный замок, мощный, тяжелый. Так запросто не перепилишь.
Смотрю на эту дверь минут пять как баран на новые ворота. Что там, за ней? Наверное, что-то важное. Осталось понять, где найти ключ.
На двери осколком кирпича нацарапано: «Стеклорезы». Большими буквами.
Странное слово, такие обычно не пишут на стенах и дверях. Это же не ругательство, не призыв к действию, даже не «здесь был Вася». Хотя здесь, среди стеклянных стен, оно выглядит и как призыв, и немножко как ругательство. Да и как свидетельство того, что какой-то Вася здесь все-таки был.
Наконец-то я могу достать из тайника мобильный телефон.
Тайничок у меня хороший. Сколько раз я в нем шпаргалки на экзамен протаскивал! Ни разу не спалился, хотя это такой тайник, что легче пронести, чем достать, особенно на глазах у всех.
Я знаю, о чем вы подумали. Нет, не в заднице.
Телефон специальный – маленький, тоненький. Чего только не найдешь на китайских сайтах, торгующих всякой всячиной!
