– Что?! – Федор вскочил, подбежал к окну. – Ты уверен?
– К сожалению, уверен. И название «стеклянные» в этом смысле вроде намек. Ну, урод! – вдруг закричал он, потрясая кулаком. – Так хорошо было, так хорошо сидели и на тебе! Четырех девок замордовал, душегуб! Переодел и сделал фотки! – Иван выругался.
Они смотрели друг на друга.
– Подожди, подожди, а ну, взгляни на этих! – Федор поспешно вытащил фотографии пяти пропавших девушек из Колиного списка. – Кто из них на сайте? Может, узнаешь?
Иван присмотрелся.
– Могу. Вот эта и эта.
Это были Олеся Ручко, секретарша из мэрии, пропавшая четвертого мая, и Евгения Абрамова, менеджер гостиницы «Братислава», пропавшая не то в первых числах января этого года, не то в конце декабря прошлого. Жила она одна, а потому никто сразу не хватился, и точную дату определить не удалось.
– И еще, Федя. Вот, смотри, эта… ты сказал, Юлия, у нее другое платье! Три Золушки в одинаковых розовых платьях, а Юлия в другом. Тоже розовое, но другое. Рукава короче и вырез не круглый, а овальный. Я эти вещи сразу секу, насобачился снимать моделек.
Личность четвертой девушки с сайта куколок оставалась неустановленной.
* * *
– Так это что, они… Он их… О господи! – пролепетал Савелий. – Бедные! Да как же это? Ты говорил, Федя, они возвращаются…
Они снова сидели у гостеприимного Митрича, но настроение было на нуле и радости от встречи не наблюдалось. Капитан Астахов запаздывал – авралы, ненормированный рабочий день, стрессы и перегрузки. Он влетел в заведение, на ходу стаскивая куртку, плюхнулся на стул, не отдышавшись, выпалил:
– Ну что там у тебя? Опять философия?
Он так спешил, что забыл поздороваться, и было видно, что приготовился он к худшему.
– Добрый вечер… – сказал Савелий и осекся.
– Что? Не томи душу, философ! – Астахов перевел взгляд с Федора на знакомые снимки, разложенные на столе.
– Я был у Ивана Денисенко, – сказал Федор.
– У этого пьяницы? – Коля ощетинился, предчувствуя неприятные новости.
– Неважно. Это не шестнадцать девушек, Коля, а всего четыре. Четыре. Тоня узнала сестру только на одной фотографии – грим, парики, необычные костюмы, немудрено, что и мы не сообразили.
– Четыре? Дай! – Капитан схватил фотографии. – Ну… смотрели же, козлы! Смотрели! Ну я вас! Профи называются!
Выражался капитан изобретательно и от души. Савелий отвел глаза – он не выносил ненормативной лексики. Федор молчал.
– Еще сюрпризы? – спросил Астахов. – Что?
– Он узнал среди куколок двух девушек из твоего списка – Олесю Ручко и Евгению Абрамову.
Они молча смотрели друг на друга.
– Три пропавшие девушки… – пробормотал Савелий. – Какое горе для родных…
– Все? – спросил капитан.
– Нет. Иван считает, что они… Помнишь, ты сказал, что они как неживые, помнишь? Нет живости, сонные…
– И что? Ты хочешь сказать… Что ты хочешь сказать?
– Вполне вероятно, что они мертвы, Коля. Иван считает…
– Иван для меня не авторитет! – Астахов бухнул кулаком по столу.
– Отдай криминалистам, пусть посмотрят еще раз. Хотелось бы, чтобы он ошибался. Кроме того, у Юлии другое платье, Иван заметил. Тоже розовое, но другой дизайн.
– И что? – спросил Савелий. – Какая разница?
– Не знаю, какая. Может, никакой. Ад информандум.
– Чего? – не понял капитан.
– Заметка для информации. На первый взгляд видно, но у Ивана глаз алмаз.
Митрич наблюдал за ними издали и переживал, понимая, что произошло что-то из ряда вон. Улучив момент, когда троица замолчала и сидела с каменными лицами, он поспешил к столику с коньяком и бутербродами…
