Стеклянные дети - страница 4

Она накупалась и уже начала сворачивать полотенце, как вдруг заметила его. Темноволосого паренька с карими глазами. Он сидел на песке поодаль в одних красных шортах. Чего он там сидит и глазеет на неё?

Мама вышла из воды и встряхнула волосами. Она, должно быть, проследила за взглядом Билли, потому что сказала:

– Какой приятный.

Билли почувствовала, что краснеет. Вот вечно родители так. Это что, нормально – так говорить? «Приятный». Разве говорят подобное о детях?

– Ничего не приятный, – буркнула она. – Дурак какой‐то, сидит и пялится.

Билли сердито зыркнула на парня, и он отвернулся. Но когда Билли с мамой проходили мимо него, он снова посмотрел на них. Билли надулась, демонстративно поглядев в другую сторону. Всю дорогу, пока они шли до велосипедов, она чувствовала взгляд парня.

Домой они вернулись уже в сумерках. Мама взяла полотенца и пошла на задний двор развесить их на сушилке.

– Иди в дом, я сейчас приду, – сказала она. Билли быстро обошла дом и поднялась на террасу. Сосны по ту сторону дороги высились тёмной стеной. Кое-где в соседних домах загорелся свет, но, поскольку участки у всех были большие, казалось, что эти дома где‐то далеко. Какая‐то белка пряталась на террасе и теперь метнулась вниз по ступенькам, заставив Билли подпрыгнуть.

Билли думала о том парне на пляже. Когда она вытаскивала ключи и отпирала, руки у неё слегка дрожали. Она быстро шагнула в дом и захлопнула за собой дверь. Ноги у неё ещё были в песке, и она стряхнула его ладонями. Жёлтые крупинки дождём посыпались на коврик. Билли щёлкнула выключателем, и лампа на потолке прихожей мигнула. Девочка подумала про столик из гостевой комнаты. Может, протереть его и унести к себе?

В гостевой лампы на потолке не было – только небольшие бра на стене, их матовый свет окрашивал комнату жёлтым. Билли нагнулась над столиком, чтобы поднять его, и застыла. Этого не может быть!

Билли присела на корточки, чтобы получше разглядеть столешницу. Но нет, она не ошиблась. Чем больше девочка всматривалась в пыльную столешницу, тем страшнее ей становилось. Поверх полосы, которую она прочертила в пыли днём, кто‐то оставил отпечаток ладони – очень маленькой. Словно, пока они с мамой ездили купаться, в дом забрёл ребёнок, прижал руку к пыльному столику – и убежал.

Из головы у Билли никак не шла мысль об отпечатке ладони. Кто‐то пробрался в дом, пока их не было. Но мама ей не верила. Она твердила, что Билли сама оставила отпечаток на пыльном столике.

– Вот, смотри! – Билли приложила к отпечатку собственную ладонь. – Моя рука намного больше!

Ну почему мама думает, что она лжёт?

– И что по‐твоему? – спросила мама. – К нам в дом пробрался какой‐то малыш?

Билли сама не знала, что думать, и потому не ответила. Но ей было жутко. По вечерам она теперь с трудом засыпала, а ночью просыпалась оттого, что по крыше прыгали птицы, а в стенах и полу что‐то потрескивало и кряхтело.

– Со старыми домами всегда так, – говорила мама. – Они как будто поют.

Но Билли побаивалась этого дома, в ней крепло чувство, что здесь что‐то не так. Иногда ей казалось, что они не единственные обитатели дома. Она надеялась, что, когда они поживут здесь какое‐то время, станет лучше. Билли уже выросла из сказок о привидениях, и мама, конечно, резонно сомневалась, что в дом, пока их не было, пробрался какой‐то малыш. Но всё‐таки как на пыльной столешнице оказался отпечаток ладони?

Начались дожди. Билли почти всё время проводила у себя в комнате – лежала на кровати и читала, пока дождевые капли барабанили по черепице. Через пять дней непогоды мама решила, что они обжились в доме, и тут снова выглянуло солнце.

– Мы разве не хотели выбросить всё старьё, что собрали в эти коробки? – спросила Билли, когда они заканчивали убирать в гостевой комнате.

– Ну, погода же была плохая, – сказала мама. – И потом, Мартин – помнишь мужчину, который показывал нам дом? – обещал взять это на себя, так что пусть коробки просто постоят здесь.

– Он столько наврал!

– Ну Билли, – устало сказала мама.

– Но он правда врал! – Билли стояла на своём. – Говорил, что прежние жильцы съехали, потому что папа получил новую работу, а потом вдруг оказалось, что мама.