— Да, вы правы, я ее не знал. Но зато у меня имеются кое-какие знания в области судебно-медицинской экспертизы, а еще я привык доверять своим глазам. Глаза же, милая девушка, говорят мне о том, что на теле вашей сестры нет иных повреждений, кроме как полученных уже посмертно, за прошедшие три дня, от голодных обитателей озера, раков и рыб, а также от достаточно сильных подводных течений, протащивших ее по донным камням. Тело в такой стадии разложения еще не должно было всплыть, и его, учитывая температуру озерной воды, не нашли бы так быстро, если бы не эти самые течения, прибившие его к берегу. Они же, вкупе с местной фауной, нанесли ему некоторые повреждения. Но больше, помимо этого, я ничего не нашел — ни ссадин, ни гематом. Это значит, что никто, как можно было бы предположить, не оглушал и не сталкивал вашу сестру в озеро, где она могла бы захлебнуться в бессознательном состоянии. Кроме того, вода в ее легких исключительно озерная, чистая, без ила и без каких-либо посторонних примесей — это значит, что утонула она именно в этом водоеме, и довольно далеко от берега, где могла нахвататься частичек грязи. И точно не была утоплена где-то, как можно было бы заподозрить, а уже потом привезена и сброшена в озеро в попытке имитировать несчастный случай. Я пока понятно вам все объясняю?
Тая только кивнула, вынужденная присмиреть перед этим спокойным голосом, излагающим ей одни голые факты.
— Хорошо. А вот теперь перейдем к вашему заявлению касательно здоровья вашей сестры. Вы утверждаете, что она была абсолютно здоровой девушкой. Тут я готов вам возразить. Опять же, по результатам вскрытия. Состояние ее почек и мозговых тканей — как видите, я поработал над телом на совесть — говорит о том, что утонула ваша сестра не потому, что не умела плавать, нет. Она лишилась чувств в воде из-за резкого падения уровня сахара в крови. Сейчас это все, что я могу сказать. Либо у вашей сестры был диабет, и она могла принимать какие-то средства, понижающие сахар…
— Не было у нее ничего такого! Диабет! Да Элька носилась как конь!
— Все зависит от характера людей. По некоторым до последнего не скажешь, что они больны. Но у этой версии и в самом деле есть слабые места: подобные лекарства назначаются врачом, а ваша сестра, как уже выяснили, не состояла на учете у эндокринолога. Самолечение? Или неформальная консультация врача? В наше время все возможно. Но в желудке вашей сестры я не нашел ни малейшего следа принятых препаратов. Он был абсолютно пуст. Остаются уколы, следа от которых я, учитывая посмертные повреждения тела, все-таки мог и не отыскать. Но уколы, как правило, начинают применять уже на более серьезной стадии заболевания. А кроме того, пациентов при этом обязательно предупреждают, что после каждой инъекции просто необходимо что-либо съесть, иначе это может привести к фатальным последствиям. Я не думаю, чтобы ваша сестра оказалась бы столь легкомысленна, что могла пренебречь этой рекомендацией и пуститься в дальний путь, не прихватив с собой хотя бы кусочек хлеба.
— Да не было у нее диабета! Не было, я гарантирую! Элька никогда не жаловалась на самочувствие, уж это-то мимо моего внимания не прошло бы!
— Может, просто не хотела вас беспокоить? Впрочем, как я уже говорил, я тоже не слишком склоняюсь к версии с диабетом. Есть другое заболевание. Так сказать, диабет наоборот, когда поджелудочная железа вырабатывает не мало, а, напротив, слишком много инсулина. Больше, чем требуется нормально функционирующему организму. Теперь уже поздно говорить о том, какие симптомы могли быть у вашей сестры и в какой стадии развития находилась эта патология — сбой может возникнуть на крохотном участке поджелудочной железы, который теперь практически нереально найти, учитывая посмертные изменения. Да и нет уже в этом смысла. Обследоваться необходимо было прижизненно, включая многочисленные биохимические анализы крови. Но ваша сестра, скорее всего, не придавала значения тревожным симптомам — ну, закружилась иногда голова, ну, икру судорогой свело, ну, охватило внезапное чувство голода. Она ведь всегда могла поесть, вернув тем самым свое самочувствие в прежнее русло. Но ее интенсивная пробежка к озеру на абсолютно голодный желудок, а потом еще и плавание, согласитесь, во все еще весьма холодной воде могли спровоцировать резкое падение сахара в организме. Небывало резкое, какого прежде не наблюдалось. В результате — судороги и кома. Даже на суше у человека в таком состоянии мало шансов спастись, а уж в воде…
