Началось все очень обыденно. Старейшины волшебного сообщества, посовещавшись между собой, решили, что я доросла до стажировки. То есть мне предстояло отправиться в дальнее путешествие в какое-нибудь волшебное место и начать там, вдали от добровольных подсказчиков, самостоятельно приобретать навыки волшебства. Почти самостоятельно. А на самом деле все равно под присмотром. Зачем? Ведь давно известно, научиться магии нельзя, хоть куда посылай, — или тебе дано творить, или нет. Но и если дано, то и это не значит, что добьешься успеха, надо еще уметь воспользоваться своими способностями. Для того и существуют наставники — бывалые волшебники, которым по непонятной причине обязательно надо, ну просто необходимо поделиться своим мастерством с кем-нибудь еще. Почему-то все, кого я знала из великих мэтров, оказывались отшельниками и забирались в самую глушь. К одной из таких старожил, знаменитой фее, меня и направили.
Жила она в прекрасном месте, в Долине Фей. Побывать там я мечтала с детства, да и не я одна. И вот мне посчастливилось. Но беда — Силона оставалась одна на все летние каникулы.
Мы не виделись всего дня два, пока я ходила с сестрой в Домик На Курьих Ножках да спорила с родителями, отвоевывая свободное пространство на воздушном змее. Мне и вспомнить-то о подруге было некогда. Несчастной стажерке надумали сплавить весь хлам, накопленный столетиями! Якобы вещи необходимые, неважно, что старинные, зато добротные, не раз испытанные. Я их брать не собиралась, у меня уже была волшебная палочка, которая могла сотворить все что угодно за один миг. Но меня огорчила маленькая оговорка, прилагавшаяся к инструкции. Если верить хозяйке лесного магазина, волшебные палочки новичков не слушались, и всем начинающим предлагалось для начала пройти стажировку, и лишь потом творить чудеса самостоятельно. Поэтому я и согласилась тащить с собой столько старья.
Честно говоря, меня не особенно-то и спрашивали. И мама, и папа, и прочие мои родственники, все, разумеется, великие маги и магини, были уверены, будто знают, что берут с собой, отправляясь на стажировку. А берут обязательно волшебные вещи, по возможности все имеющиеся, будь они хоть трижды старыми и излохмаченными.
— Лалинта, ты где? — разносилось по дому.
— Лалинта, не забудь положить вон то! — вторила маме тетушка.
— Лалинта, возьми еще и это! — спешила не отстать от нее другая.
— Лалинта, как же ты неаккуратно кладешь! — снова вмешивалась мама. — Лучше уж я сама. Даже утрамбовать нормально не можешь.
— Ох, Лалинта, Лалинта, куда ты опять подевалась? — кричали все они хором.
Лалинта — это, понятно, я. И имя мне мое всегда нравилось, но за время сборов я его почти возненавидела. Да положила двадцать пятую дивную лучину! Только зачем они нужны? Ведь дивная лучина — просто одноразовая волшебная палочка. Исполнила желание и — пых, нет ее, сгорела. И желания-то простенькие, несерьезные, так, потешиться. Конфетку можно заказать или чтобы дождь кончился. Одним словом, игрушки. После того как Ризэлла купила мне настоящую волшебную палочку на остальное и смотреть не хотелось.
И, улучив удобный момент, я улизнула к Силоне. Давно пора было ее проведать, а утрамбовывают пускай те, у кого это лучше получается!
Застала я хорошо знакомую мне картину — подруга тосковала перед любимым трюмо. Со стороны могло показаться, будто и ничего особенного. Ну стоит девушка перед зеркалом, поворачивается туда-сюда, что ж тут такого? Но я-то знала: Силона страдала. Каждый раз, глядя на свое отражение, она убеждалась, что ноги у нее короткие, лицо круглое, как луна, и вообще, она невероятно, просто до безобразия толстая! И чем дольше глядела, тем больше убеждалась. Да уж, нельзя было оставлять Силону на целых два дня.
Такая у меня подруга. Синеглазая красавица с золотыми волосами до пояса. Полновата чуть-чуть, но совсем немного, мне даже нравится. А ей нет. Мечтает она стать очень-очень худенькой, да никак не получается. Потому что Силона сладкоежка, булочки сдобные обожает, конфеты, и не может отказаться от своего любимейшего лакомства — чая с медом и лимоном.
