— Императорский Российский банк.
Сверху отчетливо просматривался в выдавленном кружке двуглавый орел. На обратной стороне бруска — четыре девятки. Высшая проба. Осторожно положив брусок на место, взялся за монеты. Среди червонцев царской чеканки обнаружились золотые гинеи 1664 года выпуска и соверены 1750 года. Высыпав монеты обратно в сундук, закрыл крышку. Его внимание привлек неказистого вида сундучок, стоявший особнячком.
— Странно, такое богатство и без замков, — удивлялся Пашка.
Увиденное в сундучке заставило зажмуриться — ограненные драгоценные камни издавали ослепительный блеск. Чего тут только не было — огромные бриллианты, рубины, изумруды и жемчуг редких цветов. Розовый и черный.
— Да тут камней ведер десять, ни фига себе.
Поворошив пальцем камушки, без сожаления покинул комнату. Почему не стал набивать карманы золотыми, или, вывалив из банки огурцы, насыпать туда камни?
Во-первых, ясен пень, что это сон, а, во-вторых, у сокровищ должен быть хозяин. Да и вообще он не так воспитан — брать чужое — большой грех, а Пашка честный человек. Из сокровищницы попал в большой зал, обставленный вполне современной мебелью, даже плазменный телевизорна стене. У окна, на широченной тахте, застеленной пушистым пледом, полулежал седой мужчина в барском халате и бежевых вельветовых брюках. Хозяин увлеченно играл сам с собой в шашки, периодически разворачивая доску.
— День добрый! Извините за вторжение, — Пашка смущенно переминался с ноги на ногу.
— А, Павел Игнатьевич пожаловал. Здравствуйте, здравствуйте, — хозяин развел руки, словно хотел обнять гостя, но вместо этого энергично пожал юноше руку. — Ничего, что я к вам на ты?
В ответ Пашка лишь пожал плечами.
— Разрешите представиться, Петр э-э Петрович Архангелов. Прошу к столу.
Пашка, повернувшись в пол-оборота, обнаружил квадратный стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный всевозможными яствами. Чернота мог поклясться, стола раньше здесь не было.
«Чудеса продолжаются», — мелькнуло в голове.
— А баночку можешь на буфет поставить, — подсказал Петр Петрович.
Насыщались долго и обстоятельно. Завершив трапезу, хозяин вдруг заблажил:
— Рада, где чай?
— Несу, несу, — послышался знакомый голосок, и из неприметной двери выплыла давешняя красавица, держа в руках огромный самовар. В зеленом сарафане до пола и кокошнике, скромно потупив глазки, хлопнула самовар на стол и тихо удалилась. Ну прямо боярская служанка XV века. Так и хотелось крикнуть:
— Верю, верю.
Заметив остекленевший взгляд парня, Петр Петрович улыбнулся:
— Хороша девчонка, а?
— Да уж, — провякал Пашка, с шумом отхлебнув чай из блюдечка.
— Познакомишься с ней поближе, тогда откроешь в ней массу достоинств. Рада не только талантлива, но и боец первостатейный.
— Хто боец? — Пашка аж поперхнулся.
— Как кто, Рада, конечно. Вижу у тебя появилась масса вопросов. Спрашивай. Для начала отвечу — это не сон.
Юноша тупо посмотрел на хозяина.
— Видишь ли, Паша, пришлось пригласить тебя в гости, здесь другое временное измерение. Ты слышал о множестве параллельных миров?
— Читал кое-что, на это же сказки, досужие вымыслы писателей-фантастов.
Хозяин, отвалившись на стуле, лукаво улыбнулся.
— Да нет, не сказки, тут ваши фантасты верно угадали. Скажи, Паша. Как ты относишься к злу?
Молодой человек пожал плечами.
— Как и все, его нужно уничтожать.
— Правильно, вот ты этим и займешься под нашим чутким руководством.
— А вы собственно кто?
— Служба равновесия, а я главный координатор… Кстати иногда приходится сталкиваться с представителями так называемого добра — их намерения, сам знаешь, куда ведут.
Пашка, дернувшись, пытался было закончить мысль хозяина, на тот прижал палец к губам:
— Не нужно лишний раз упоминать о преисподней. У меня к тебе, Павел, последний вопрос, веришь ли ты в Господа Бога?
Устав удивляться необычному разговору, юноша утвердительно кивнул головой.
— Верю, в душе, но грешен, в церковь редко заглядываю.
Координатор осуждающе покачал головой:
— Довольно легкомысленно с твоей стороны. Молитва — благое дело.
Пашке отчего-то стало стыдно.
— К сожалению, ни одной молитвы толком не знаю, — пробормотал он краснея.
