Пока суть да дело, наемники жестко поспрошалилихоимца. Лишившись уха и нескольких пальцев на руках, тот «запел». Графский суд был скорым и правым. Четверых подонков обезглавили тут же, а скулящего старосту повесили на дереве. Имущество конфисковали и раздали населению. Родственников со скуднымипожитками посадили на телеги и под охраной пяти воинов отправили к границе графства. Чернота выдворил их со своих земель навсегда. В напутствие посоветовал не возвращаться — иначе кирдык, — и красноречиво чиркнул по шее большим пальцем.
— Адонис, запиши о Чистых Ключах — выделить, что положено, не забудь зерно для посева.
— Тебя как звать? — обратился он к мужику, хозяину подворья, где они были.
— Проло, Ваша светлость.
— Назначаю тебя старостой. Адонис, выдай ему серебра на два золотых, иначе зиму не переживут. Да напиши указ — в следующий сезон налог с них не брать, пусть на ноги встанут. Вот вам еще золотой, обновите дома, наймите плотников.
Толпа стояла на коленях еще с полчаса после отъезда графа. Люди не сразу пришли в себя от свершившегося чуда. Жизнь возвращалась в Чистые Ключи. После ознакомительной поездки Пашка, находясь в отвратном настроении, через два дня разослал по своим землям отряды с указами. Провинившихся и заворовавшихся подданных ждала петля. Чернота не любил воров.
* * *
Две последующих седмицы прошли спокойно — количество полковых пушек достигло двадцати единиц, крепостных добавилось три. Давеча прибегал Лаваль в панике — подмокла часть пороха. Не доглядели за прохудившейся крышей склада, вот в одном углу во время дождя и случился конфуз. Также инженер сетовал, что порох в бочках приходится постоянно перемешивать — оседают фракции.
В голове новоиспеченного графа словно щелкнуло: «О, самый великий склеротик и маразматик, совсем плохой стал».
— Жозеф, вы меня извините, упустил из виду важнейшую деталь. Готовую смесь пороха необходимо перемешать с растительным маслом, подсушить и перемолоть на мясорубке. Произведенные трубочки нарезать вот до такого размера — и показал на пальцах.
— Что это дает?
— Порох становится влагонепроницаемым за счет масла, медленней горит, а это весьма важно для пушечного выстрела. У ручного оружия — наоборот. Конечно, бездымный порох лучше по всем показателям, но его основа — нитроцеллюлоза или хлопок, обработанные кислотой. Здесь нужен химик-профессионал. Да, для большей точности ствол пушки должен быть нарезным, это касается и легкого стрелкового оружия.
Павел на листе бумаги споро набросал несколько эскизов. Инженер Лаваль, не скрывая восторга, осмелился спросить:
— Господин граф, а что такое мясорубка?
Лицо стажера озарила ностальгическая улыбка:
— Это механическое приспособление, позволяющее перемалывать в фарш любое мясо, овощи, фрукты. Смотрите, вот ее вид в трех проекциях, а вот детали.
Перед Лавалем возникала доселе невиданная и простая конструкция, архаичная для землян, но диковинная здесь.
— Корпус, ручку и фиксирующий обод можно отлить из чугуна, нож и диск с отверстиями нужного диаметра — из стали.
Лаваль, смотревший и слушающий графа с круглыми глазами, неожиданно подал вполне здравую идею.
— Ваша светлость, а ведь это золотое дно.
— То есть?
— Да мясорубку вашу с руками и ногами оторвут, очень полезное изобретение, а главное — она проста в производстве.
— Забирайте бумаги, Жозеф, теперь слово за вами. Помните, на первом месте — артиллерийский порох.
Похватав листки с эскизами, инженер галопом понесся в мастерские.
«Вот еще один фанат, благодаря таким делаются открытия и двигается прогресс», — подумал Чернота.
В замок начали возвращаться ревизионные отряды с весьма неплохими результатами — в трех лояльных баронствах повесили всего двух старост и одного управляющего из Ожега. Сержант Дони отмочил номер — привез с собой невесту — дочь одного из баронов, которая сбежала от отца Корте дé Лангфора — большого педанта, державшего свое чадо в черном теле. Вот и смылась девчонка от домашнего деспота, влюбившись в черноглазого наемника. Оба чрезвычайно переживали — боялись, что граф вернет беглянку. Чернота успокоил молодых и посоветовал не тянуть с венчанием. Молодая пара сочеталась браком в ближайший выходной. Павел с Беатой выступили посаженными родителями. Примчавшемуся барону Корте дé Лангфору ничего не оставалось, как благословить их и усесться за пиршественный стол. Правда, барон пытался бурчать, что брак этот неравен и у зятя низкое происхождение, но Чернота одной фразой примирил его со свершившимся фактом:
