* * *
Ну и все в том же духе. А внизу — фотография Китайца в кимоно. Если бы не оно, я бы, наверное, не узнал друга — полголовы у Китайца отсутствовало. Оставшаяся половина скривилась в кровавой ухмылке, наверное, перед смертью Китаец вспоминал девочек из борделя «Оранжевая Луна». Пожалуй, это единственное, что еще радовало его на этом свете.
В сердце стало до невозможности пусто и гулко. Я комкал в руках газету, не зная, что делать. Только что погиб мой лучший друг. Возможно единственный настоящий друг на планете.
Когда рядом приземлилась полицейская машина, я даже не удивился. Я ждал ареста, перекрестного допроса, яркой лампы в воспаленные глаза, ледяного душа посреди ночи…
Воображение рисовало самые мрачные картины, однако старательно обходило другой реальный вариант — самый худший — меня посадят в тюрьму.
Однако из машины вышли не полицейские, готовые защелкнуть на моих руках парализующие волю наручники, а сам генерал Малоев. Раньше я его видел этого представительного мужика только мельком, в основном по стерео и в газетах. Малоев, как и Китаец, был родом из Казахстана. Одно время по всей Статике перешептывались о его амурных приключениях — поговаривали, что любвеобильный генерал переспал чуть ли не совсем женским высшим обществом планеты. Я бы не удивился. Малоев — высокий крепкий мужик, волевой подбородок вечно приподнят, шагает возвышаясь над толпой, хитрый взгляд презрительно скользит по обычным смертным, но улыбается девшукам и женщинам всех возрастов, а выправка выдает в нем настоящего военного в пятом или шестом поколении. Даром, что генералу недавно стукнуло шестьдесят лет.
— Вы хотели со мной поговорить? — спросил я, когда он приблизился.
Малоев кивнул.
— А выбор у меня есть? — поинтересовался я, разглядывая одинокого воробушка, который что-то чирикал, усевшись на кустик. Сколько их, гадов, завезли сюда три года назад — все передохли. Хотя, оказывается, не все. Некоторые выжили.
Губы Малоева сжались в трубочку. Наверное, это означало «нет».
Я грустно улыбнулся и последовал за ним в машину.
* * *
Я сел спереди — рядом с генералом, а сзади расположились два угрюмых копа. Один сердито глядел в окно, другой притворился спящим — было видно, что обоим жутко не нравится ситуация, в которой они очутились. Копы и армия всегда враждовали на Статике.
Малоев сделал круг над парком, потом аккуратно направил машину в сторону Трущоб. Вел он уверенно, с каким-то даже достоинством, и я поймал себя на мысли, что если Малоев сейчас прикажет мне выпрыгнуть из машины, я не ослушаюсь. Таким людям как он не принято отказывать.
Ни в чем.
Поэтому я решил, что лучшей тактикой будет молчание, отвернулся и стал любоваться восходом местного Солнца.
— Ты знаешь, зачем я нашел тебя, — прохрипел, наконец, Малоев, неотрывно следя за дорогой. Голос его диссонировал с внешностью, и я расслабился. Все-таки идеальных людей не существует.
— Могу только догадываться, генерал, — ответил я.
— Вчера убили Китайца, — сказал Малоев и искоса посмотрел на меня.
— Я знаю.
— Говорят, ты был одним из последних, кто видел Сысоева.
— Это правда, — кивнул я.
Некоторое время мы оба молчали.
— Я поражаюсь твоему спокойствию, — наконец, сказал генерал. — Вчера убили твоего друга!
— Так все-таки Вы уверены, что это сделал не я? — с любопытством спросил я.
— Да, — неохотно кивнул Малоев, — мы знаем, что ты провел ночь в своем офисе. По крайней мере, с половины второго ночи и до одиннадцати утра.
— Откуда?
— Оптический жучок. В твоей спальне, — процедил генерал.
Я молчал. Лерочка! Ну, надо же. А я ведь верил тебе, девочка!
Надеюсь ты извлек урок, Гера?
Никому и никогда не верь…
— Твоя секретарша не виновата, — будто читая мои мысли, произнес Малоев. — Помнишь, в прошлом году к вам заходил электрик?
Я ничего не ответил. Может быть, все так и было. А с другой стороны я теперь буду поворачиваться спиной к Лере с большой опаской. Если, конечно, после разговора с Малоевым у меня будет такая возможность.
— Ты хоть знаешь, что происходит? — с прорезавшейся горечью вдруг произнес генерал. Настолько честно у него это получилось, что я ему, конечно, не поверил.
