1) Натуральные повинности для общих государственных надобностей.
2) Частные источники доходов отдельных ведомств общего государственного управления.
3) Местные налоги, сборы и повинности на надобности местного управления и устройства”.
“Мы очень хорошо понимаем, — говорит г. Чернышевский, — как неточно основание, принятое нами для выводов о величине платежей и повинностей, не вошедших в обнародованную роспись. Но мы можем утверждать три следующие заметки как факты достоверные.
Во-первых, точного исчисления этой суммы, которая дополняет собою обнародованную роспись, никто не в состоянии ныне представить. Общее финансовое управление государства не имеет точных сведений о величине этой суммы.
Во-вторых, отлагая всякую претензию на точность, можно, однако же, составить себе приблизительное понятие о величине этой дополнительной суммы, руководясь впечатлением, какое производит она в населении страны. Общее впечатление то, что натуральная повинность и денежные сборы, не вошедшие в роспись государственного казначейства, служат для населения страны причиною расхода или пожертвования, не слишком многим меньшего, чем подати и налоги, вошедшие в роспись государственного казначейства. А эти подати и налоги составляют около 300 миллионов рублей; потому сборы и повинности, не вошедшие в роспись, должны быть считаемы приблизительно в 200 миллионов рублей, или несколько больше, и таким образом надобно полагать, что весь бюджет налогов и повинностей, взимаемых теперь как на общие государственные, так и на местные общественные расходы, составляет сумму около 500 миллионов рублей.
Третье. Из огромной суммы повинностей и сборов, не вошедших в роспись государственного казначейства, только меньшая половина имеет или такую форму взимания, или такую форму употребления, которая давала бы хоть некоторую соразмерность достигаемого результата с делаемым пожертвованием. Что же касается наибольшей половины этих сборов и повинностей, они составляют пожертвование, несоразмерное достигаемому результату. Мы говорим тут не о злоупотреблениях, не о том, например, что некоторые чиновники пользуются иногда подводною повинностью для разъездов по частным надобностям, или лесною повинностью для насаждения частных садов или обработки частных полей; эти вещи должно назвать пустяками, которые может выставлять на первый план только такая жалкая литература, как наша”. (Литература, в которой есть органы, стремящиеся исправлять общество заметками какого-нибудь праздношатающегося или темнейшим дневником темного человека.) “Мы хотим говорить не о злоупотреблениях, а о правильном взимании или отправлении этих сборов и повинностей, не вошедших в роспись государственного казначейства, и о правильном их употреблении”. И г. Чернышевский действительно высказал по этому поводу очень много умных мыслей, которые можно, кажется, изложить вкратце таким образом: “Если, при существующих началах сборов и системе расходов, распорядители сумм будут действовать как нельзя более честно”, то и тогда “те из обращаемых на общие государственные надобности сумм и повинностей, которые не внесены в обнародованную роспись, во многих случаях не принесут государству той пользы, которую получает оно от расходов, внесенных в эту роспись, так что неполнота ее невыгодна для страны”. Желающим ближе познакомиться с глубоко верными соображениями, руководившими г. Чернышевского к построению этого правильного заключения, мы можем только посоветовать обратиться к полной интереса статье этого автора, помещенной в февральской книжке “Современника”, а сами идем дальше.
Замечая, что “из 296 000 000 рублей всего дохода с податных сословий собирается 204 миллиона, то есть около 7/10 всего государственного дохода”, г. Чернышевский говорит, что “это в значительной степени объясняет нам нужду, замечаемую в массе нашего населения, а вполне объясняет малую сумму доходов, получаемых государством. Главная масса платежей на покрытие государственных издержек требуется с людей, еще не успевших сделаться зажиточными. А с людей бедных нельзя получить много, как бы требовательны ни были сборы с них. Потому в итоге получается сумма незначительная. Исправить это неудовлетворительное для самой казны положение дел можно не иначе, как изменив самое распределение количества требований с разных классов. Если бедные будут платить меньше, они скорее могут стать зажиточными; если с зажиточных и богатых будет требоваться больше, то и доход казны будет обильнее. Достичь удовлетворительного для самой казны бюджета доходов можно только перенесением главной тяжести налогов с сословий, доселе плативших слишком много, на сословия, платившие слишком мало. Изменения же только в способе взимания налогов нисколько не приведут к этой цели; достичь ее можно только отменою одних налогов, уменьшением размера других, возвышением третьих и установлением новых, падающих на предметы и классы, доселе не дававшие казне ничего или почти ничего”.
