Статьи для биографического словаря «Русские писатели, 1800–1917» - страница 2
По воспоминаниям П., он посещал Мицкевича в Петербурге «всегда с удовольствием» и пользовался его расположением; Мицкевич «весьма сочувственно» относился к стихам П., выделяя среди них балладу «Предвещание» («Кто бросился в Волхов с крутых берегов?»[14]). В 1828 П. встречался с Мицкевичем в кружке Дельвига: позднее, в Киеве, в 1831, П. устанавливает дружеские отношения с другим знакомым и переводчиком Мицкевича Ю. И. Познанским, посвятившим ему свой перевод сонета Мицкевича «К Лауре» (дата: «Киев, 10 февраля 1831»). Ответ П. — «Любовь он пел, печалью вдохновленный», написанный в тот же день, свидетельствует о сочувствии П. драматической судьбе Мицкевича уже в период польского восстания[15]. В 1838 в журнале «Tygodnik Literacki» (№ 32) был помещен положительный отзыв о П. и перевод на польский язык отрывка из поэмы «Смерть Пери»[16]; П. предполагал, без достаточных оснований, что перевод мог быть сделан Мицкевичем[17].
После возвращения Дельвига из командировки в Харьков (7 окт. 1828) П. становится постоянным посетителем его дома, участником «Северных цветов» (СПб.) (на 1829: «Сирота», «Два странника»; на 1830: «Противоположности», «Гурия» и др.) и «Литературной газеты» («Отвержение» — 1830, 16 апреля). В январе или феврале 1829 происходит его вторичная встреча и знакомство с Пушкиным, с которым он затем общается у Дельвига; по воспоминаниям А. П. Керн (которой он был, по-видимому увлечен), П. занимал «видное место» среди «второстепенных писателей», группировавшихся вокруг Дельвига, и Пушкин «восхищался» «многими его стихами», в т. ч. адресованными Керн: «Портретом» и окончанием стих. «К*** (Везде преследовать готова…)»[18]; на первое он сочинил шутливую пародию. В своем лирическом творчестве П. следует пушкинской традиции, не внося в нее сколько-нибудь существенных изменений и художественных открытий, не достигая высокой степени владения стихом и поэтической речью; в поисках мелодизации и гармонизации он обращается к разнообразным жанровым (баллада, романс, «мелодия»), строфическим и метроритмическим формам, делая попытки отступления от классических метров.
С начала 1829 обозначаются расхождения П. с кружком Дельвига; его новая поэма «Борский» (СПб., 1829) и в особенности «Нищий» (СПб., 1830) были приняты холодно в пушкинском кругу и восторженно — в изданиях литературных противников Пушкина. Оба произведения — вариант русской «байронической поэмы» с типом конфликта, тяготеющим к «неистовой словесности» 1830-х гг. Движущим началом поведения героев является любовь, представленная как экзальтированная страсть; источник конфликта заключается не в логике характеров, а во внешних и во многом случайных обстоятельствах. Отсюда — определяющая роль случая в сюжете обеих поэм, построенных на мотиве «убийства по ошибке», т. е. в сущности на немотивированной катастрофе, что будет характерно для «массовой продукции» 1830-х гг.[19]; однако отдельные места в поэмах — описательные, воспоминания героя, а также касающиеся моментальных срезов психологических состояний — отличает художественное правдоподобие и лирическую экспрессивность (ряд найденных П. формул и ритмико-синтаксиче-ских конструкций был воспринят ранним М. Ю. Лермонтовым[20]).
П. дал «Борского» на отзыв Дельвигу в уже процензурованном виде (цензурное разрешение 3 янв. 1829), что было жестом несогласия с его литературной опекой над молодыми поэтами; в письме Баратынскому от конца марта 1829 Дельвиг раздраженно замечал, что П. «при легкости писать гладкие стихи, тяжело глуп, пуст и важно самолюбив» (Дельвиг, с. 335). В конце января 1829 С. П. Шевырёв, встретивший П. у Дельвигов («это мальчик, вздутый здешними панегиристами и Полевыми»), передает М. П. Погодину слова Пушкина: «Полевой от имени человечества благодарил Подол. <инского> за „Дива и Пери“, теперь не худо бы от имени вселенной побранить его за „Борского“»
