— Какая сладкая, — зажмурившись от удовольствия, не ответила на вопрос перемазанная клубникой девочка. Ей было удивительно, что взрослые не знают такого чудесного лакомства — морошки?
Она еще долго не могла найти с ними общего языка. Собаки любой породы наводили на нее ужас. Люди в военной одежде заставляли цепенеть. С тех пор прошло много лет…
Сейчас на этот далекий край земли, где десять лет провел в заточении отец, где погибла ее мать и где родилась она сама, Диана привезла с собой все, что удалось сюда доставить. За несколько дней до ее приезда пришел благотворительный транспорт с одеждой, обувью и питанием для малышей. Наказанным матерям Диана хотела подарить частичку вольной жизни — с ней приехала группа артистов. Зона жила в ожидании концерта.
— Всех приехавших уже разместили по квартирам, — сообщила жена начальника колонии, — думаю, им удобно будет. Охрана ваша, — она уважительно повела глазами на двух здоровенных верзил, — не захотела никуда от вас удаляться, здесь на кухне согласилась спать.
Диана обвела глазами просторную кухню, где стояла русская печь с плитой, на которой готовила хозяйка, ее взгляд скользнул по двум молодцам-охранникам. Когда-то удалось вытащить их из крупной переделки. Теперь служат ей верой и правдой.
— Гостиницу собирались построить, — посетовала хозяйка. — К нам гости из столицы часто наведываются. Но денег на это не хватает. — Она развела руками. — Муж еле-еле концы с концами сводит, чтобы заключенных на зиму обеспечить. У нас ведь здесь и мужская и женская колонии рядом!
— Знаю, — серьезно отозвалась Диана.
— Вы, поговаривают, тоже отсюда родом? — с чисто женским любопытством она взглянула в точеное лицо Дианы.
— Это длинная история, — грустно отозвалась Диана.
— Женщины в зоне про вас волшебные сказки рассказывают. Будто вы всем помогаете… с работой после колонии и деньгами тоже?
— Помогаю чем могу, — подтвердила Диана.
— Я вот тоже стараюсь, чем могу. Работы много — я врач по специальности.
— Какой? — Диана пробовала отгадать, кого лечит эта доброжелательная женщина.
— Я даже свою специализацию забыла. Лечу от всего и детей и взрослых. Сюда не очень-то люди едут. Я из-за мужа, конечно, тут осталась. Познакомились, когда еще фельдшером была. А он лейтенантом служил. Потом институт кончила, мечтала в больнице хирургом работать, да так в мечтах все и осталось. Вот теперь до полковника дослужились… — Она без сожаления махнула рукой.
— Вкусное у вас тесто, просто во рту тает. — Диана откусила пышную дрожжевую булку и подумала, что детская сказка «Колобок», которую ей удалось прочесть только в семилетнем возрасте, видимо, об этой пышной выпечке.
— Колоб называется? — переспросила она, кутаясь в пуховый платок, и подумала, что надо узнать, привезли ли для детей книжки, которые она заказывала в Москве.
Потрескивая сухими поленьями, печка создавала уют в кухне с деревянными, отмытыми добела полами. Через высокий порог перешагнула круглолицая женщина в белом полушубке с охапкой дров. Она сложила дрова на половик и аккуратно смела веником снег с валенок.
— Вас из зоны кличут, — обращаясь к хозяйке, сообщила она. — Просят к детишкам заглянуть. Заболели трое. Пятна по животу и температура. Сестра говорит, на скарлатину похоже.
— Передай, что скоро приду, — отозвалась доктор, — вот только гостью спать уложу.
— Недавно освободилась, — кивнув на дверь, бросила хозяйка Диане, — ехать некуда, семьи нет. Вот мы ее у себя и оставили. По дому помогает, — и, вздохнув, добавила: — Поваром в ресторане работала. Еще при советской власти. Ее директор подставил, сам сбежал. По хищению в особо крупных проходила.
Она провела Диану в спальню.
— Вы тут не стесняйтесь, я поздно приду. Если что понадобится, охрану свою к ней пошлите, она в пристройке у нас живет. А я к детишкам пойду. — Доктор озабоченно покачала головой. — Не дай Бог опять эпидемия. В прошлом году коклюш начался — десять малышей переболело. Здесь у нас они тяжелее все переносят. Аура, как сейчас говорят, тут неблагоприятная. Скарлатину подозревают… — Она еще раз сокрушенно покачала головой. — Возможно, накормили чем-нибудь…
