Прошло около месяца и я уже отходил пару дней на первом курсе института, когда совершая очередную перебежку из одной аудитории в другую, встал как вкопанный – навстречу шел один из давешних велосипедистов:
– Здрасти...
– Здраствуйте-здравствуйте... молодость кобелиная.
– Ммм... Простите... А вы кто?
– Простите, а вы?
– Студент. Учусь здесь. На первом курсе.
– Ректор. Работаю здесь. Двадцать лет.
– Вы простите меня за... тогда.
– Ну что же молодой человек... простить – я вас прощаю. Но легкой жизни и экзаменов не обещаю.
И он сдержал свое обещание.
Окончательно добило случившееся еще через год: моя девушка, та самая с которой я застрял тогда в заповеднике, поступила совсем в другой институт, и через пару дней занятий, перебегая из аудитории в аудиторию, встала как вкопанная – навстречу ей шел... Впрочем я думаю вы уже догадались, кто именно шел ей навстречу и какой диалог у них состоялся.
Прошло еще несколько лет, и та самая девушка стала моей женой и матерью моих детей. И всякий раз, когда набедокурит дочка, я в очередной раз вспоминаю простой закон: За все приходится платить. А за удовольствия тройную цену.
Специально для недовольных степенью раскрытия темы: секс был феерический! Мы испытали на прочность все сиденья, на спине и животе, на боку и голове. Мы хотели испытать капот и крышу, багажник и двери по пояс перегнувшись... но помешали те самые менты.
Впрочем, уверен они тоже заплатили за полученное от созерцания нашего соития удовольствие.
Сел в машину, покурил пять минут, пока прогревается.
До работы – полчаса. Если без пробок. Или полдня, если с ними: ехать по Кольцевой, а там если встанешь, то часа на два-три.
Сцепление отжать, скорость включить, ручник отпустить, газ немного притопить, сцепление помаленьку отпустить, и сколько раз, вот так вот, за день!? На светофоре встал, сцепление отжал, и снова дал газ, когда на полу друг о друга звякнула пара пустых бутылок из под пива. Вчера с друзьями выпили под орешки, да рука не поднялась выбросить на свежевыпавший снег.
Ну вот! Приехали, на длинном пятикилометровом перегоне, сразу после развязки, пробка. Привычно вслушался в очередную тему Володьки Соловьева по «Серебряному дождю», так и есть – снова шпарит про продажную милицию, гаишников и депутатов с мигалками.
Вот сознаюсь, как на духу: при случае, никогда не упускаю возможности повыделывать «пятнашки», переходя и ряда с ряд, но пробка дело скучное и развлекать себя постоянными перестроениями, в надежде выиграть пару сотен метров, или две-три минуты чистого времени, дело абсолютно бесперспективное. Поэтому – левый ряд, в кресле расслабиться и попытаться получить максимум удовольствия. Тормоз-газ, газ-тормоз, тормоз-газ... однажды в пробке начал считать сколько раз нажал на тормоз... на шестой сотне сбился. Потом решил посчитать – сколько раз выткаю-вытыкаю передачу... чуть в задницу впереди идущего Мерседеса не впилился. После этого дал себе зарок – в пробке ничего не считать, а то страховщики неправильно поймут, когда объяснительную придется писать.
Бутылки эти на полу звякают. Занялся другим интересным делом – поравнявшись с очередным автомобилем, высматриваю в его салоне магнитолу, у себя на приемнике ставлю ту же радиоволну и пытаюсь по музыке доносящейся из приемника понять настроение соседа-автолюбителя. Веселье закончилось, когда один из соседей увидел меня подпевающего его авто магнитоле и покрутил пальцем у виска. Еще бы – тридцатилетний мужик в костюме и при галстуке, подпевает Тане Овсиенко с таким остервенением, что ненароком увидевшая эту картину певица, вряд ли смогла еще что-нибудь спеть.
На встречу скоро опоздаю. В очередной раз на полу звякнуло. Мне семнадцать лет было, когда я все лето отстоял приемщиком пустых бутылок, с тех пор этот звук ненавижу. Открыть дверь и поставить на асфальт – воспитание не позволяет. Швырнуть через пять полос на обочину – а вдруг не докину, нехорошо получится.
Взял бутылку, вылез из машины. Посередине бетонная полоса отбойника – широкая как проспект. Поставил на нее. Проехал еще пару километров. Поставил на отбойник вторую.
