Валентин вынул платок и вытер лицо. В баньке было жарко. Мальчишки сидели не шелохнувшись. Казалось, притихли и голуби.
— Но это еще не все, — продолжал Валентин. — Антон Макарович напечатал статью в журнале про то, что картину надо искать, хоть и прошло уже семь с лишним лет, как она исчезла. И вот вдруг он получает письмо без подписи, и человек, который себя не выдает, сообщает, что картина должна находится в Крутове у хозяина, фамилия которого начинается на букву «С», а точно он фамилию не помнит. И еще, что этот самый на «С» до революции был человек богатый и известный. И еще так сказано, что очень возможно — теперь в Крутове появятся люди, которые, если найдет картину, тайно вывезут ее за границу.
— Вот это да, мазурики!.. — не выдержав, свистнул Митря.
— А где этот управляющий? Не поймали? — спросил Адриан.
— По сведениям, убежал за кордон тогда же. Через Польшу. Понимаете, — продолжал Валентин, — картину не зароешь в землю. В земле она погибнет от сырости. Очень возможно, она висит в каком-нибудь крутовском доме, а там и понятия не имеют, что это Рембрандт.
— А как его узнаешь? Мало ли их, стариков, — сказал Митря.
— Спокойствие! Есть репродукция, ее сделали еще до революции, с княжеского разрешения, а вот снимок с нее.
При этих словах Валентин опять заглянул в конверт и вынул из него уже знакомую Адриану фотографию. Он показал ее мальчикам.
— На Марселькиного деда смахивает, — заявил Митря.
Адриан заглянул через Ленино плечо. Действительно!.. Как это он раньше не заметил?
— Большая картина? — спросил Леня.
На стене баньки студент показал размеры пропавшего полотна — с развернутую газету, не больше.
— Сколько же такая штуковина стоит? — поинтересовался Митря.
— Цены ей вообще нет. Ведь это великое творение… — Тут Валентин осекся. — Я думаю, тысячу червонцев, — наугад сказал он.
— Тысячу?! Ого!.. — Митря вытаращил глаза. Неужели тысячу? Митрина мать работала уборщицей в кино «Прогресс» и получала всего два червонца в месяц. На эти деньги они с Митрей и жили.
— Сколько людей в Крутове может начинаться на букву «С»? — задумчиво задал себе вопрос Леня.
— Как ты узнаешь? Может, тысяча.
Слово опять взял Валентин.
— Нужно действовать по методу исключения. Сперва взять телефонный справочник, затем смотреть на номера домов. Ведь на каждом доме написано, чей он. Но главное — не вызвать подозрений. Дело трудное и требует выдержки.
— Собакины на «С», — сказал Митря.
— Кто это Собакины?
— Он пьяница всем известный. Ломовой извозчик. Мерин его каждый день сам домой привозит. А баба ему как даст, как даст!..
— Нет, этот навряд ли, — помотал головой Валентин. — Сообщника скорее всего нужно искать среди буржуазно-отсталого элемента. С чего бы этому княжескому управляющему иметь дело с ломовиком?
— Он бы какую хочешь картину пропил, — сказал Адриан.
— У Сильдереевых на рынке ларек. Они тоже на букву «С» начинаются, — не унимался Митря.
— Какая лавка?
— Селедкой торгует. И воблой…
— Понятно. Нет, не похоже. — Студент задумался. — Тут должен быть замешан человек, понимающий толк в ценных вещах. Возможно, и образованный.
— У Сомова булочная. Он в шляпе ходит.
— Свинблат образованный! — ударил себя по лбу Адриан. — Он жуликов от суда защищает.
— Адвокат? Сомнительно…
Фамилии на букву «С» сыпались градом. Оказалось, фамилий на эту букву в Крутове так много, что поди угадай!
Кто из них подозрительный! Валентин Курчо вздохнул.
— Вот что, друзья. Я поеду домой и подумаю, что нам дальше делать. Завтра буду у Адриана, и все получат задания. Встречаться станем здесь. Главное, не болтать лишнего, ни дома, никому! Молчок, понятно?
С этими словами Валечка-Козлик пожал руки добровольным помощникам, вышел из бани и повел свой велосипед к несуществующей калитке.
Приятели снова прикрыли дверь.
— Во жулики! А? — после некоторого молчания почти восторженно произнес Митря.
— Опасные преступники, — согласился Леня.
— Оружия бы нам, да?
Адриан был настроен воинственно.
— Зачем тебе? В кого стрелять? — удивился Леня.
— На всякий случай. У чекистов всегда оружие.
— Они с бандитами борются.
— Тут тоже банда, — настаивал Адриан. — Только тайная.
