Как все современные духовные наставники, старец Сергий
питал недоверие к молитвенным «техникам» — с одной стороны потому, что может
нозникнуть неверное представление о том, что получаемая в молитве благодать
есть механический результат самой техники, а с другой стороны – по той причине,
что применение техники может пойти в ущерб тому, что имеет первостепенную
важность, то есть духовному настрою. Старец старался отговорить от их
применения всех новичков, считая, что не техника помогает стяжать молитву, что
она может быть полезной лишь для того, чтобы молитву сохранить. В любом случае
она никогда не является необходимой. Истинный источник чистой и постоянной
молитвы – чувство потребности в Боге, ощущение того, что без Него мы ничто
(этому способствуют покаяние и смирение), и любовь к Богу, которая заставляет
нас непрестанно желать соединения с Ним.
Старец Сергий рекомендовал творить внутренне Иисусову
молитву во время богослужений, считая, что она позволяет каждому лучше
сосредоточиться на службе и лучше ее воспринять.
А вот практиковать Иисусову молитву сообща, совместно, он
считал неуместным. С одной стороны, у каждого – свой собственный ритм, к
которому нужно относиться с уважением. С другой стороны, молитва – это что-то
очень личное, и в ней должна присутствовать определенная личная свобода.
«Каждый, – говорил он, – должен располагать свободой молиться Богу так, как ему
хочется». В частности, каждый должен иметь возможность остановиться, когда
достигнет того состояния, к которому стремится молитва (но которое при этом не
является его самоцелью). В связи с этим старец Сергий вспоминал слова
преподобного Серафима Саровского: «К чему призывать к себе Бога, если Он уже во
мне?»
Старец считал, что утром и вечером для Иисусовой молитвы
нужно выделить особое время, в которое она бы совершалась особенно
сосредоточенно и напряженно. Эти моменты можно определить каким-то
фиксированным промежутком времени (не обращая внимания на количество
произносимых молитв) либо числом молитв (не обращая внимания на время). Важно
одно: иметь постоянное правило и придерживаться его. Вместе с тем эти периоды
должны быть лишь «сильной долей в такте» и способствовать общей практике
молитвы. Важно не прекращать молитву после самых насыщенных моментов, но
продолжать ее более просто и свободно, чтобы не оставить дом пустым (см.: Мф.
23:38; Лк. 13:35) и не дать устремиться в него бесам.
Иисусова молитва всегда должна быть сокровенной. Тот, кто
творит ее в присутствии других людей, не должен никоим образом давать это
понять. Более того, шумные и видимые проявления – такие, например, которые мы
можем наблюдать в кругу «харизматиков», должны быть исключены и никогда не
являются характерными для здоровой молитвенной практики.
Коль скоро просьба, которую мы формулируем в молитве,
должна быть исполнена веры и надежды, то нам не следует искать какого-то
«высшего» состояния. Мы не должны искать состояния «удовлетворенности» и
радости, сопровождающих молитву. Если, когда мы молимся, их нет, то мы не
должны испытывать тоску по этому поводу; не следует вообще беспокоиться об
этом, но нужно упорствовать в молитве, даже если этой радости и не будет вовсе
никогда.
Техники, приводящие в состояние восхищения и экстаза,
которым учат некоторые западные и восточные духовные деятели, неприемлемы;
медитация – в таком виде, в каком она пропагандируется, – явление нездоровое.
Получение быстрых результатов в молитве — чаще всего есть свидетельство
прелести.
Как правило, Бог медлит дать нам эту радость, чтобы
предостеречь нас от гордости, чтобы мы не думали, будто бы полученная нами
благодать является плодом нашей молитвы, нашей воли и наших усилий.
Нужно просто молиться и ждать с терпением и смирением,
даже если душа наша черства и молиться нам в тягость.
Мы всегда должны говорить самим себе, что мы недостойны
получить ответ на нашу молитву, что мы ничем не заслужили от Бога
вознаграждение или удовольствие.
Мы должны искать только Бога, а не своего собственного
удовольствия.
