Второй сын, который вроде бы и должен был получить корону после всех этих трагических событий, на момент их завершения был давно мертв, погибнув еще в возрасте одиннадцати лет во время попытки покушения на свою мать. Тогда в мире развернулся крупный политический кризис вокруг Сахии, и методы противоборствующие стороны использовали самые грязные. Большинство тогдашних покушений на королеву вампиры с легкостью предотвращали еще на стадии подготовки, но один раз опростоволосились. Анна тогда выжила, а вот пожалуй самый талантливый из сыновей Карла — нет.
Поэтому в 245 году, сразу после мятежа и казней, наследником престола стал третий сын короля, Георг. Человек он был в целом сообразительный, но очень уж подверженный чужому влиянию и слишком увлекающийся театром, поэзией и вообще искусством. Делами страны Георг интересовался мало и куда чаще его можно было встретить на репетиции очередного спектакля, чем в королевском дворце. Кстати, королем третий сын Карла так и не стал, умерев в 291 году в собственной постели, окруженный целой толпой восторженных почитателей своего творческого таланта. Можно сказать, Георг прожил счастливую жизнь и ничем не запятнал своего имени, даже не завел ни одного внебрачного ребенка, хотя юные артистки менялись у него в постели чуть ли не каждый день. Ныне в королевстве в честь принца Георга было принято называть театры, красивые площади и элегантные дворцы. Таким незамысловатым образом элурцы хранили память о известном и прославленном меценате*.
(*Меценат — лицо на добровольной и безвозмездной основе способствующее развитию искусства и науки. Название происходит от собственного имени знатного римлянина — Гая Цильния Мецената, который прославился как покровитель художников и поэтов во времена императора Октавиана Августа и был одним из самых могущественных людей своего времени, умудряясь при этом вообще не занимать официальных должностей.)
Когда в 294 году Карл Великий отошел в иной мир, трон Элура наследовал его внук, сын принца Георга, еще один Ричард Элурский. Шестидесяти четырех летний новый король страны был истинным сыном своего отца. Государственными делами он интересовался мало, зато ни один выпуск из театрального или балетного училища не пропускал. Правда, если его отец прежде всего служил искусству, то сын любил женщин, которые служили искусству. Очень любил. Ни одной юбки не пропускал. И если вдруг по какой-либо причине не находил себе пару на ночь среди балерин или актрис, то заменял их в постели фрейлинами и обычно одной девушкой не удовлетворялся. Оргии короля Ричарда стали во всем мире легендарными и нарицательными. Поучаствовать в них приезжали даже особы королевской крови из соседних стран.
Умер король Ричард счастливым — утонул в ванне с шампанским, пока развлекался с очередной фавориткой. Причем уйти в мир иной ему никто не помогал, уж вампиры за этим тогда следили внимательно. Просто случайность по которой в 299 году трон Элура вновь осиротел. Вот только взошел на него не сын короля, а его внук и соответственно праправнук Карла Великого.
Так получилось не в результате каких-то интриг или заговоров знати. Просто сын распутного короля Ричарда был по натуре шебутным авантюристом, сующим свою голову в любое интересное и рискованное дело. И если пока он был молод и бездетен его еще как-то сдерживали отец, дед и прадед, то после рождения сына принц окончательно лишился любых ограничений и весьма быстро сложил голову где-то на Лесном поле, в очередной стычке с ородскими егерями. Вот сын этого беспокойного принца и стал новым королем Элура, Ричардом Третьим, в возрасте всего лишь восемнадцати лет.
И, наверное, стоит упомянуть четвертого сына Карла Великого, верного и боевитого Арнольда, кумиром которого всю его жизнь был граф Каларгон. Четвертый принц любил армию и солдат, а вот женщин сторонился. И хотя он пережил отца на целых четыре года, жены так и не имел и умер бездетным, не признав ни одного из своих бастардов, коих наплодил аж два десятка, что для человека сторонящегося женщин было поистине фантастическим достижением. Кстати, не признавал он бастардов не из вредности или чего-либо такого, а чисто из своих собственных убеждений о том, что настоящий представитель королевской крови должен быть воином. Но ни один из бастардов не спешил одевать доспехи и седлать боевого коня да отправляться в бой, оттого никто из них и не был признан своим папашей, решившим, что ему такие сопляки в наследниках не нужны.
