– А в чём подвох?
– Да ни в чём. Условие одно – ты вступаешь в наш клан и работаешь на нас. Как минимум до тех пор, пока не отработаешь вложенные в тебя деньги.
– А если не отработаю?
– Думаю, всё будет хорошо. Старт в Артаре тяжеловат, но ты вроде способный малый. Да и мы поможем. Мы заинтересованы в том, чтобы ты побыстрее втянулся.
– Ну а всё-таки? У меня это… иногда не очень получается вливаться в коллектив. Характер такой дурацкий.
– Нам, если честно, плевать на твой характер. Главное, чтобы ты делал своё дело. Мы готовы дать тебе шанс, Стас. Просто постарайся не просрать его. Главное – учти, что особо церемониться с тобой никто не будет. Не думаешь же ты, что ты у нас единственный такой рекрут?
– Что-то вроде испытательного срока дадите, что ли?
– Вот именно. У тебя будет неделя на то, чтобы проявить себя. Облажаешься – просто отдадим модем другому.
– Да что там можно успеть за неделю-то? Я же буду совсем нубом, зелёным лопухом, не успею толком прокачаться.
– Игровые сессии в Эйдосе – от 12 до 20 часов субъективного времени. Так что неделя – это около сотни часов геймплея. Вполне достаточно, чтобы доказать, что ты можешь быть нам полезен. Ну и вообще, что у тебя кишка не тонка для Артара.
– В смысле?
– Поймешь, когда окажешься там, – усмехнулся он.
Он выложил на стол маленький прямоугольник из плотного картона. Визитка. Реальная, не электронная. Надо же, кто-то до сих пор их использует?
Визитка простая, без дизайнерских изысков – лишь логотип «Обсидиана» и несколько строчек. Терехов Леонид Владимирович. Начальник службы безопасности. И номер для связи.
– Ладно, заболтались мы с тобой, Стас. Подробности можно обсудить позже и уж точно не здесь. Если, конечно, тебе это интересно.
Интересно ли это мне?! Да я чувствовал себя, как тот очкарик из старых книжек, который получил письмо с приглашением в школу магии. Но лицо-то надо держать. Так что я, изо всех сил стараясь оставаться внешне спокойным, небрежно кивнул:
– Я подумаю.
– Подумай.
Терехов, посчитав, что разговор закончен, направился к двери. Но перед самым выходом чуть задержался и, обернувшись через плечо, с усмешкой добавил:
– Кстати, шефу очень нравится этот аквариум. Так что зря ты так. Стоимость замены стекла тоже включим в твой счёт.
Он, похоже, нисколько не сомневается, что я приму их предложение. Моя дурацкая поперечная натура на это реагировала поднимающейся изнутри волной раздражения и протеста, но я на корню задавил этот порыв. Чёрт его знает, что там у богатеньких за причуды. Но для меня это действительно шанс. Шанс оказаться в игре уже сейчас, а не через три-четыре месяца – только к тому времени я рассчитывал накопить на Эйдос-модем. Стоит он как хороший автомобиль.
– Не вопрос, Леонид Владимирович.
Терехов удовлетворенно кивнул.
– Тогда до встречи в Артаре, Мангуст.
Первые образцы нейрокомпьютерных интерфейсов появились еще в XX веке, а в начале XXI в продажу поступали уже более-менее доступные простым пользователям модели. То же самое и с устройствами дополненной реальности.
Но это всё было не то. Либо специализированные устройства для инвалидов, либо просто неудобные и неоправданно дорогие игрушки.
Настоящий прорыв случился в конце 20-х годов. Началось массовое использование квантовых процессоров нового поколения – в десятки раз меньше предшественников, но в те же десятки раз мощнее. Но главное – был преодолен «языковой барьер» между человеческим мозгом и компьютером. Люди научились имитировать сигналы, полностью идентичные тем, что мозг воспринимает от органов чувств.
Дальше – дело техники.
Массовые и относительно недорогие НКИ появились буквально через пару лет. Никаких внешних устройств – под кожу владельцу на висках вшиваются небольшие пластинки. В этих имплантах размером с монету – вычислительные мощности, сравнимые с суперкомпьютерами начала XXI века, плюс сетевая карта с пропускной способностью в десятки гигабит в секунду. И все это соединено напрямую с височными долями мозга тончайшими электродами из специального полимера, не вызывающего отторжения в тканях и со временем врастающего в нейронную сеть владельца.
