Он-то ничем не рисковал. В царской России даже в военное время депутат Думы мог говорить все, что считал нужным. А вот страна рухнула… Это была продуманная атака на правительство с дальней целью – взять власть в свои руки. Впору говорить об информационной войне и информационных киллерах.
Милюков был страшно доволен своей речью и реакцией на нее публики, говорил товарищам:
– Страна готова признать в вас своих вождей и идти за вами, потому что она хочет идти, а не стоять на месте.
Известный адвокат, занимавшийся политическими делами, Петр Иванович Корженевский задавался вопросом: «Есть слова, которые обязывают к действиям. Ведь с трибуны парламента императрица объявлена изменницей народу, предательницей России. Но прошло несколько дней, и ничего не последовало».
10 ноября 1916 года правительство возглавил генерал Александр Федорович Трепов. Он был членом Государственного совета, министром путей сообщения. Его отец Федор Федорович Трепов был петербургским градоначальником. Брат Дмитрий Федорович, петербургский генерал-губернатор, заместитель министра внутренних дел и начальник Департамента полиции, участвовал в подавлении первой русской революции.
Став премьер-министром, Александр Трепов 19 ноября пришел к депутатам. Предложил Думе сотрудничать в трудные военные годы:
– Забудем споры, отложим распри, посвятим все время положительной работе.
Правительство строило вполне разумные планы. Но отклика не находило. Власть искала компромисса, а в Думе решили: струсили! Жгучая ненависть к правительству объединила даже политических противников. Депутаты не желали разговаривать с министрами.
Заместитель председателя Думы граф Владимир Алексеевич Бобринский, монархист и националист, возмущался:
– Неужели же у министров хватит наглости, чтобы явиться сюда?
Ему вторил депутат Василий Алексеевич Маклаков, один из лучших адвокатов России, член ЦК кадетской партии:
– Либо мы, либо они. Вместе наша жизнь невозможна.
Федор Измайлович Родичев, депутат всех четырех Дум, дворянин и землевладелец:
– В России нет ни одного течения, ни одного направления, которое может поддержать это жалкое, ничтожное правительство.
Еще один заместитель председателя Думы Николай Виссарионович Некрасов:
– В бурю и хаос мы должны создать новое правительство, которое немедленно могло бы успокоить страну и приступить к громадной творческой работе.
27 декабря 1916 года главой правительства (последним при царе!) стал князь Николай Дмитриевич Голицын, бывший архангельский и калужский губернатор, сенатор и председатель Комитета по оказанию помощи русским военнопленным во вражеских странах. Новые назначения не понравились. И не напугали, и не порадовали. Не произвели впечатления. К министерской чехарде привыкли. В 1916 году трижды менялся глава правительства, сменили тринадцать министров и семнадцать заместителей министра.
Государственная дума и Государственный совет, верхняя палата законодательного органа России, выразили недоверие правительству. Государственный совет потребовал устранить «темные силы» и сформировать правительство, которое пользовалось бы «доверием страны». Князь Трубецкой поражался смелостью коллег: «Настоящий бунт Государственного совета. Больше общественных деятелей взбунтовались сановники-бюрократы. Этого я не ожидал, но это я понимаю! Сколько мук и унижений они натерпелись из-за Распутина».
Социал-демократ (меньшевик) Акакий Иванович Чхенкели объявил с думской трибуны:
– Мы идем к неминуемой катастрофе, если все останется по-старому, но вы не говорите всей правды стране. Господа, мы упираемся в тупик, откуда один выход – революция!
В апреле 1918 года Акакий Чхенкели возглавит правительство Закавказской Федеративной Демократической Республики, в июне станет министром иностранных дел Грузинской Демократической Республики.
Движущая сила событий февраля 1917 года – отнюдь не недостаток демократии. Политикам, которые вознамерились избавиться от императора и сами управлять страной, хватало свободы, прав и возможностей. Другое дело, что война затянулась и жизнь стала тяжелее. Правящий класс, или, как бы сейчас сказали, истеблишмент, негодовал. Вину за свое некомфортное положение возложили на императора с императрицей. Конечно, правительство должно преодолевать трудности. Но тыл как будто отказывался понимать, что идет война.
