Разбухшая дверь тяжело проехалась по полу. Брр, утром в умывалке еще противнее! Аля наклонилась над корытом с водой. «Я выгляжу как чучело», — подумала девочка, глядя на свое отражение. Волосы, падавшие на плечи, мешали, но собрать их было нечем. Она причесалась пятерней и состроила гримасу в импровизированное зеркало. «Мне только тесемочки на лбу не хватает, и буду совсем... хм, как кто?» Аля стукнула по краю корыта, по поверхности воды пошли слабые волны.
«Определенно, чучело», — вздохнула, когда вода успокоилась и снова показала ее лицо. Отражение в ответ сморщило нос. «Подбородок какой-то маленький, губки бантиком. Глаза... большие, но какие-то неяркие». Алька оттянула назад ткань, так, чтобы рубашка обтянула еще только намечающуюся грудь. «Ну вот, я еще и похудела. А в этой дерюге совсем как мальчишка».
Скрипнула дверь, вошла прозевывающаяся Машка. Полусонная, добралась до корыта, слегка потеснив Алю. Зачерпнула воду, ломая отражение.
— Маш, — задумчиво окликнула Аля, — ты считаешь себя симпатичной?
Удивленная Машка повернулась к ней:
— Ты чего?
— Нет, ты мне ответь. Считаешь или нет?
Маша тоже попыталась увидеть свое отражение, но вода еще колыхалась. Впрочем, она все равно бы не показала самое интересное: нежный пепельный оттенок волос, яркость веснушек, серый цвет глаза с голубоватым оттенком.
— Обычная я. И потом, еще расту. Дальше посмотрим, что получится.
— А мальчишкам ты в школе нравилась?
Машка пожала плечами.
— Однокласснику одному. Только он еще маленький, всего-то и смог, что записку мне в учебник сунуть. И ту с ошибками. Детский сад какой-то! Да ты чего?
— Так, — вздохнула Аля.
У Маши от любопытства засверкали глаза:
— Тебе кто-то из мальчишек нравится, да?
Аля повертела пальцем у виска:
— Придумала. Тоже, нашла место и время.
Машка обиделась:
— Как себя разглядывать, так нашла.
Она вытерла лицо рукавом и пошла к двери. Аля снова повернулась к корыту.
— Между прочим, — c ехидной улыбкой добавила Машка с порога, — Сима уже встала и сейчас придет. Представляю, как ты у нее все это спрашивать будешь.
— Молодец, что представляешь. Потому что я у нее спрашивать не буду.
Маша хмыкнула и выскочила за дверь.
«Нет, все-таки чучело», — вздохнула Аля.
Тихо вошла Сима. Коротко кивнула и попросила:
— Покарауль, я помоюсь.
Аля послушно встала в дверном проеме, придерживая за спиной ручку. Сима стянула рубашку, наклонилась над корытом. Аля задумчиво поглядела на ее гибкую спину с четкой цепочкой позвонков.
— Сима, а сражаться — страшно?
В отличие от Маши, Сима вопросу не удивилась.
— Не знаю. Не сражалась, — коротко бросила она, не оборачиваясь.
— То есть как это?
Сима раздраженно фыркнула и повернулась, отбрасывая мокрую прядку с лица:
— Сражаться — это когда перед тобой враг и речь идет о жизни.
— А Ласк разве не враг?
— Враг, — усмехнулась одними губами Сима. — Но он с нами не сражается. Играет. Идиот.
Она снова наклонилась к корыту.
— Почему — идиот? То есть он, конечно, дурак, но тут-то чем не угодил?
— Да я же все его слабые места теперь знаю! И не только его. Из тех, с кем я вела бои, тут нет достойного противника. Пожалуй, кроме одного.
— А для Славки?
— Ну, Ласк еще нас в казармы потаскает, он потренируется — и для него не будет. Наша школа фехтования все-таки лучше местной.
Дверь дернули, и ручка чуть не вырвалась из захвата. Сима быстро натянула рубашку на мокрое тело. Алька выглянула — за дверью маячил Влад.
— Подожди с той стороны, — велела ему Сима, отворачиваясь.
«У меня сегодня утро вопросов», — подумала Аля, выскальзывая в коридор.
Влад стоял, прислонившись к стене. Пропустив дурацкие, с ее точки зрения, пожелания доброго утра, Аля сразу спросила:
— Слушай, а ты что замолчал? Сначала наезжал, будь здоров! А теперь как воды в рот набрал. Меня это пугает.
Влад поднял взгляд к потолку. Выражение его лица понималось однозначно: «Легче ответить, чем отвязаться».
— Я просто не верю в побег. Мы со двора-то не придумали как выйти, а собираемся переться две недели до границы. Бред пьяного ежика. Но если я начну орать об этом на каждом углу — никому легче не станет.
